Музеи Ватикана - И. Кравченко Страница 11

Джотто (Джотто ди Бондоне) (около 1267–1337) Триптих Стефанески. Обратная сторона Между 1 315-1320. Дерево, темпера. Центральная панель — 178x89, боковые — 168x83

В боковых створках на обращенной к абсиде стороне представлены многофигурные сцены со сложной композицией. Характерно для Джотто, что персонажи наделены разнообразными, иногда бурно выражаемыми эмоциями. Сцены распятия святого Петра и убийства святого Павла, где некоторые участники открыто сочувствуют апостолам, напоминают фрески из Капеллы Скровеньи (Капелла делль Арена) в Падуе, расписанной художником в 1303–1305. В «Триптихе Стефанески» людское сострадание сталкивается со спокойствием палача, убирающего меч в ножны, что вносит в изображенное психологизм, который не был свойственен искусству того времени. Джотто любил передавать состояние молитвенного поклонения, в котором видны душевный трепет и умиление; в данном произведении это взволнованное чувство выражают ангелы, кардинал и папа, стоящие вокруг Христа и Петра.

Беато Анджелико (Фра Джованни да Фьезоле) (1395/1400-1455) Сцены из жизни Святителя Николая Около 1437. Дерево, темпера. 35x61,5

Беато Анджелико, живопись которого проникнута светлым, молитвенным настроением, написал этот алтарный триптих для капеллы Сан Никколо церкви Сан Доменико в Перудже. Две живописные дощечки, составлявшие пределлу алтаря, посвященную историям из жизни Святителя и Чудотворца Николая, хранятся в Ватиканской пинакотеке.

Художник, что было типичным для него, выстроил даже в небольшой композиции четкое архитектурное пространство, делящее изображение на три части. В первой (слева) представлена сцена рождения Святителя, во второй (в центре) — его проповеди и в третьей (справа) — история о том, как Николай подарил приданое трем бедным девушкам. Беато Анджелико — замечательный рассказчик. В комнате, у дальней стены — художник даже в произведении малого размера умеет подчеркнуть глубину интерьера — стоит кровать, на которой лежит роженица. Здесь же, ближе к входу, служанка омывает новорожденного. В средней части композиции изображен юный Николай, слушающий церковную проповедь. Действие происходит на зеленой усыпанной цветами лужайке, перед церковью, с кафедры которой произносит слова священник.

Слева представлена сцена с чудом Святителя Николая: Бог возвестил ему, что некий обедневший человек собирается сделать трех своих дочерей блудницами, дабы заработать денег, и святой ночью тайно подбросил им мешок с золотом. Здесь снова изображена комната дома, в раскрытую дверь которого видны три спящих на кровати невинных девушки и их задремавший, сидя на стуле, несчастный отец. Николай, согласно преданию, изображен бросающим мешок в окно, а дверь открыта только для того, чтобы молящимся была видна история.

Средневековая традиция подробной, красочной живописи соседствует у Беато Анджелико с передачей пространственной перспективы и объемно выписанными фигурами персонажей. К тому же много работая над стенными росписями, художник перенес величественность изображения в свои станковые работы.

Беноццо Гоццоли (1420–1497) Мадонна с поясом 1450–1452. Дерево, темпера. 133x164

Флорентийский художник Беноццо Гоццоли написал данный алтарный образ для церкви Сан Фортунато в Монтефалько. Он изобразил сцену, когда Мадонна спускается с неба и дарит апостолу Фоме, не присутствовавшему при Ее кончине, погребении и вознесении на небо и потому не верившему в случившееся, пояс от своего платья. В пределле живописец поместил шесть композиций с эпизодами из жизни Марии: Ее Рождество, бракосочетание с Иосифом, Благовещение, Рождество Христово, Обрезание Иисуса и Успение Богоматери.

Ученик Беато Анджелико, Гоццоли воспринял от своего наставника любовь к светлым, лиричным композициям, написанным сияющими, прозрачными красками. Мария сидит на облаке в окружении ангелов, один из которых играет на лютне. Святой Фома, упав на одно колено, с благоговением принимает пояс из Ее рук. Золотой фон словно проникает повсюду, насыщая нежные и сочные цвета — голубой, розовый, красный — сиянием. Изображенная сцена наполнена воздухом и отмечена тем приподнятым настроением, в котором находится апостол.

Сцены из жизни Богоматери, помещенные внизу, разнообразны по своему решению. В «Рождестве Христа» хлев, занимающий все пространство, освещен исходящим от Младенца сиянием. Мария стоит на коленях перед Сыном, молитвенно сложив руки и глядя на Него с нежностью, Иосиф сидит, подперев щеку рукой, и с умилением смотрит на Иисуса, а вол с ослом склоняются к Нему, чувствуя священность происходящего. Благодаря краскам, живым позам, жестам и тонко переданному настроению персонажей эти изображения вызывают ощущение волшебства.

Фра Филиппо Липпи (около 1406–1469) Коронование Марии После 1444. Дерево, темпера. 172x251

Необычайно одухотворенное искусство Беато Анджелико оказало влияние и на его ученика Филиппо Липпи. Но в отличие от учителя, устремленного душой к небу, он видел на земле отблеск небесного рая, который делал его жизнелюбивым человеком. Это заметно и в алтарном образе, написанном для ренессансного гуманиста и канцлера Флорентийской республики Карло Марсуппини, предназначенном для капеллы Сан Бернардо церкви оливетанского монастыря в Ареццо, родном городе заказчика.

Произведение Липпи по теме и композиционному решению представляет собой единое целое, а трехчастным мастер сделал его скорее всего ради еще большего выделения центральной сцены — коронования Богоматери. Царица Небесная, вознесшаяся на небеса, стоит на коленях перед Христом, сложив молитвенно руки, а Сын увенчивает Ее голову короной. Действие у Филиппо Липпи происходит на высоком мраморном помосте, к которому ведут ступени. Спаситель восседает на скамье, позади которой видна сделанная в стене ниша, завершающаяся конхой в виде раковины — символа Девы Марии и Воскресения. В боковых частях триптиха также продолжается помост, здесь слева и справа стоят музицирующие ангелы. Ниже изображены святые и коленопреклоненные перед Христом и Богоматерью заказчик алтарного образа и его отец Грегорио.

Участники сцены погружены в благоговейную сосредоточенность, даже ангелы особенно серьезны. Создается впечатление, что Филиппо Липпи подчеркнул это состояние, дабы настроить молящихся на возвышенный лад, но сияющие, плотные нимбы над головами, яркие краски одежд, осязаемо написанные фигуры рождают в зрителе простую человеческую радость.