Карнак и загадка Атлантиды - Жан Маркаль Страница 11

В самом деле, уж очень похоже, что население, веками и тысячелетиями жившее на территории Карнака, не обязательно всегда имело одни и те же метафизические или религиозные представления, одни и те же ритуальные обычаи. Если строители аллей откровенно прошли по священной территории и провели по ней аллеи, напрашивается вывод, что они не признавали, если не презирали, прежние святилища. Тогда опять-таки следует поставить принципиальный вопрос: существовала одна или несколько мегалитических цивилизаций? Смахивает на то, что несколько, и это едва ли упрощает понимание феномена как такового.

С другой стороны, змеевидные знаки, найденные на отдельных менгирах, должны иметь если не точное значение, то по меньшей мере определенный смысл. В кургане Гавриниса, более древнем, чем аллеи, и, вероятно, современнике холма Лe-Манио, тоже обнаружили змей, вырезанных на опорах, где они соседствуют с изображениями топоров без топорищ, увенчанных очень абстрактными рисунками, напоминающими волны, волосы и растительность. Что же означают эти змеи?

На этот счет выдвинули много гипотез. Змея — символ, хорошо известный с самых отдаленных доисторических времен: она — образ того, кто ведает, потому что проскользнет повсюду. К этой категории принадлежит змей из Книги Бытия, даже если впоследствии на него возложили все грехи мира. Змея означает «отверстие во внутренний мир», проникновение в этот внутренний мир, то есть инициацию. И, даже если не придавать слишком большого значения этому слову, употребляемому к месту и не к месту, все-таки надо признать, что змеевидные знаки, найденные на менгирах Кермарио и Ле-Манио, свидетельствуют о возможности входа в мир внешне запретный, внешне скрытый за повседневной реальностью, будь то Мир Мертвых (к слову «Кермарио» нельзя отнестись равнодушно) или Мир Богов. В конце концов, если люди мегалитических времен приложили столько труда, чтобы задумать и выстроить столь монументальные ансамбли, значит, у них были на то причины духовного характера и они верили в иную жизнь в ином мире.

Предположили также, что проводились змеиные церемонии: как не вообразить медленно, словно змеи, ползущие по аллеям процессии, которые поют хвалы Божеству? Надо сказать, что подобный образ больше подходит для кинематографического блокбастера, чем для научного утверждения, от которого требуется больше строгости. Конечно, аллеи менгиров могли служить для прохождения змеевидных процессий: территория для этого подходит превосходно. Но это лишь фантастические домыслы, не опирающиеся ни на какие реальные доказательства. Тем не менее известно, что во многих традициях существуют «танцы змеи» и что они имеют свое значение для некоторых культур, которые мы характеризуем как «природные», не находя более подходящего определения. Во всяком случае, великие ансамбли Карнака находятся на открытом воздухе, и их можно рассматривать только как место природных культов, равно как и позднейший галльский неметон, расположенный в лесу. Современный обычай — дошедший до нас от античного Средиземноморья — использовать выстроенные храмы, тайные места, предназначенные для того, чтобы удаляться от мира, и сами в некотором роде удаленные от него, вытеснил из нашей памяти времена, когда человеку приходилось непосредственно сталкиваться с невидимыми силами, которые его окружали и либо внушали доверие, либо пугали, но он всегда прислушивался к глубинным голосам природы, чтобы понять их волю и начертать божественный план, без которого не может найти себе оправдания ни одно общество.

Притом недалеко от еще существующих аллей Кермарио, несколько южней, рядом с «Малой Мызой», можно обнаружить три менгира, которые не относятся к ансамблю Кермарио и представляют собой последние остатки древней аллеи, шедшей в направлении север-юг. Одно это уже доказывает: то, что мы видим на территории Карнака теперь, — лишь ничтожная часть того, что должно было существовать здесь в доисторические времена. И очень похоже, что видимый дольмен Кермарио, который обогнула — не затронув — дорога районного значения, принадлежит к этому другому ансамблю. Впрочем, это особая разновидность дольмена, так называемый «дольмен с коридором», который в свое время, как все памятники этого рода, был покрыт землей или щебнем, образующими искусственный холм. Полагают, что этот тип дольмена, который часто встречается на побережье армориканской Бретани, датируется довольно отдаленной эпохой, возможно, шестым-пятым тысячелетиями до нашей эры; в таком случае это первые пробы мегалитических строений, потому что основной период мегалитизма как такового относят к четвертому-третьему тысячелетиям. Конечно, не надо воспринимать эту датировку — даже если она сделана посредством научных методов, например с помощью углерода-14, — как истину в последней инстанции. Допуски могут меняться и иногда бывают очень широкими, но надо признать, что этот дольмен, представляющий собой сопряжение между аллеями Кермарио и ныне исчезнувшей аллеей, которая находилась на юге, явно старше построек самих аллей. И можно утверждать, что этот дольмен — надгробный памятник, даже если в последующие времена он мог служить святилищем для людей, чьи религиозные обычаи не обязательно совпадали с обычаями его строителей. Никогда не надо забывать, что в христианские храмы были превращены многочисленные языческие храмы — а также светские «базилики» — и что именно на их основе возник первоначальный план того строения, которое неправильно именуют церковью, потому что слово ecclesia означает просто «собрание».

Однако западнее Кермарио, за густым кустарником и соснами, можно заметить и другие каменные глыбы, очень маленькие. На самом деле аллеи продолжаются, даже если это незаметно. Они становятся значительными только в месте, называемом Ле-Менек, что означает просто «каменистый». Разместившись на площади, имеющей 1165 метров в длину на 100 метров в ширину, они в настоящее время насчитывают 1099 менгиров, поставленных в одиннадцать линий. Самые маленькие находятся на востоке, самые высокие (около 4 метров) — на западе; в самом деле, линии идут с северо-северо-востока на юго-запад-запад. Ансамбль грандиозный, его протяженность и расположение глыб впечатляют. Некоторые из этих глыб имеют странную форму, и нашлись люди, которые сочли возможным — передернув факты, порой даже поскребя камень, прежде чем сделать «неопровержимые» снимки, — увидеть на них человеческие лица. Здесь все возбуждает воображение. Чувствуется, что место сакральное, что оно всегда было таковым, что эта земля непременно чем-то связана с небесным миром. И со всего мира сюда едут полюбоваться камнями, поднявшимися из Прошлого, поразмышлять здесь, помечтать или просто-напросто попытаться понять, что могла представлять собой цивилизация неведомых людей третьего тысячелетия до нашей эры.

Западную оконечность аллей менгиров Ле-Менека составляет кромлех из 70 еще стоячих камней, расположенных полукругом, но, к сожалению, в него «вторглись» дома деревни, стены которых явно построены из исчезнувших менгиров. Здесь, и никаких сомнений в том нет, перед нами гигантский храм на открытом воздухе, предназначенный, вероятно, для отправления солярного культа. Это все, что можно сказать. Церемонии, которые должны были здесь происходить, каждый волен воображать сам. Но более, чем где-либо, как и в сердце памятника Стоунхендж в Великобритании, здесь испытываешь впечатление, что находишься «посреди», в «центре», где сходятся все энергии мира, все силы вселенной. Это только впечатление, но оно настолько отчетливо и настолько общее для паломников-посетителей любого послушания, что трудно отрицать: кромлех Ле-Менека — это настоящий неметон, идеальная проекция Неба на Землю, место встречи выразимого и невыразимого, видимого и невидимого. Жизни и Смерти.