Тамерлан. Завоеватель мира - Джастин Мароцци Страница 11

Это было очень серьезно. У человека с амбициями Тимура, которые выходили далеко за пределы мелкой региональной стычки, просто обязаны были зародиться сомнения в надежности союза с Хусейном. Можно полагаться на человека, который отказался сражаться рядом с тобой, да еще в самый критический момент боя? Для Тимура это было настоящим предательством. Но в любом случае непохоже, чтобы Тимур и Хусейн считали свой союз чем-то постоянным. В конце концов, именно так было принято поступать в степи. Союзы заключались и тут же разваливались. Но все-таки пока что сотрудничество продолжалось. Через год после битвы при Мире Тимур и Хусейн отпраздновали совместный успех, свергнув правление сарбадаров в Марвераннахре и установив там новый режим ^[16]. Как и раньше официально Хусейн, являвшийся кочевым аристократом, внуком амира Казагана, считался главным.

Но у Тимура уже появились и его собственные последователи. Его амиры и воины, вдохновленные благородством при распределении добычи, полюбили Тимура. Зато Хусейн, наоборот, думал только о себе. После злосчастной битвы при Мире, чтобы компенсировать тяжелые потери, в наказание он заставил платить амиров и приверженцев Тимура. Это было настолько необычно и возмутительно, что никто ничего не мог понять, пишет историк. Тимуру пришлось даже отдать Хусейну золотые и серебряные браслеты, серьги и ожерелья, принадлежащие его жене Алджай, сестре Хусейна. Хусейн узнал фамильные драгоценности, когда получил дань, и с удовольствием забрал их себе. Его жадность не осталась незамеченной. Зато звезда Тимура пошла на подъем.

Союз между двумя честолюбивыми вождями был закреплен женитьбой Тимура на Алджай. Ее смерть, которая стала тяжким испытанием для семейных связей, стала в некотором роде предзнаменованием. С 1366 по 1370 год оба человека охотно заключали и расторгали различные временные союзы, и хотя теперь они объединились против могульских захватчиков, были полны решимости уничтожить друг друга. С каждым годом это становилось более очевидным: просторы Марвераннахра недостаточно велики, чтобы они сумели ужиться вместе.

Тимур использовал эти годы с большой пользой. Он укрепил свою популярность среди одноплеменников и постарался привлечь на свою сторону другие слои общества, в поддержке которых он нуждался, чтобы править единолично. Это были мусульманское духовенство, кочевая аристократия степей, торговцы, сельскохозяйственные рабочие, оседлое население городов и деревень, которым не давали покоя бесконечные конфликты. Хусейн же, наоборот, отталкивал одного союзника за другим непомерными налогами. Затем он принял роковое решение перестроить и укрепить цитадель Балха, что оказалось форменной провокацией в отношении кочевой аристократии, которая ненавидела оседлое население. Любые стены и укрепления, которые строил Хусейн, уменьшали ее влияние.

А Тимур продолжал завоевывать все новых и новых союзников. Могулов удалось отбросить. И теперь он начал готовиться убрать последнее препятствие на пути к верховной власти в Марвераннахре.

Наконец время настало. В 1370 году Тимур во главе своих сил двинулся на юг, пересек Амударью в Термезе. (Он сразу приметил этот маршрут и в 1398 году снова использовал его, когда повел армию по крыше мира в Индию.) Здесь он встретил имама Саида Барака из Андхоя, «одного из самых благородных господ дома пророка», как писал Язди, мусульманского ученого из Мекки или Медины, который искал высокого покровительства. Хусейн чуть ранее отказал Бараке, и тот обратился к Тимуру. Тимур оказался более гостеприимным и не отказал старику. Белобородый священник совершенно ничем не рисковал, предсказывая Тимуру великое будущее и передав ему бунчук и цимбалы, которые являлись знаками королевского достоинства. Этот великий шариф решил проводить все свои дни вместе с принцем, великую будущность которого он предсказал. «Тимур приказал после его смерти похоронить их обоих в одной гробнице и чтобы его лицо было повернуто в сторону. Это следовало сделать для того, чтобы в день страшного суда, когда мертвые возденут руки к небу в поисках помощи предшественников, он мог держаться за одежды этого потомка Магомета». (После смерти Тимура уложили покоиться в гробнице у ног его духовного наставника. Это было свидетельством невероятной скромности величайшего из монархов ^[17].)

Получив заверения в поддержке Аллаха, Тимур уверенно двинулся на юг, где его армия окружила Балх — столицу Хусейна. Началась жестокая битва между сторонниками двух правителей. Наконец стены города были взяты, и воины Тимура начали безудержный грабеж. Запертый внутри цитадели Хусейн следил за продвижением противника, пока не сообразил, что это означает его конец. Он отправился к Тимуру и пообещал покинуть Марвераннахр, чтобы совершить хадж в Мекку, если его бывший соратник сохранит ему жизнь. Но было уже слишком поздно.

Смерть Хусейна имела некоторый оттенок фарса. Сомневаясь в обещаниях Тимура, он сначала спрятался внутри минарета, где был найден солдатом, который намеревался вскарабкаться на башню, чтобы попытаться увидеть потерявшуюся лошадь. Он столкнулся с дрожащим Хусейном, который попытался подкупить его жемчугами. Воин сообщил командирам, кого он видел, но Хусейн снова сумел спрятаться. Бдительные воины снова заметили его и привели к главному врагу. Рассуждая, как Понтий Пилат, Тимур отказался взять на себя убийство — он дал слово, что жизнь Хусейна будет сохранена. Однако он ничего не сделал, чтобы помешать Кай-Хосрову, одному из своих вождей, который имел кровную вражду с правителем Балха, отомстив чужими руками.

Настал час торжества Тимура. Его главный противник был уничтожен. Балх был полностью разграблен и сожжен дотла. Это было предвестием грабежей, убийств и насилий, которые ожидали всю Азию.

Одним из самых заметных трофеев Тимура после этой победы стала вдова Хусейна Сарай Мульк-ханум. Дочь Казана, последнего хана Марвераннахра из рода Джагатая, она также была принцессой из рода Чингиса. В то время было совершенно обычным, чтобы победитель забирал себе гарем побежденного противника. Тимур не стал тратить время попусту, и поступил именно так. Кроме того, забрав Сарай Мульк-ханум, он подкреплял свои претензии на власть. Остальные три жены достались ему в виде бесплатного приложения. С этого момента и до конца жизни он именовал себя Тимур Гураган — зять Великого Хана. Это имя чеканилось на монетах, его поминали в пятничных молитвах, произносили на всех официальных церемониях.