От древнего Валаама до Нового Света. Русская Православная Миссия в Северной Америке - Дмитрий Григорьев Страница 11

«Я прибыл в Америку как униат. Как бывший профессор церковного права, я знал, что в Америке я должен, как униатский священник, повиноваться тому латинскому бискупу, в епархии которого мне придётся служить. Этого требует уния, разные буллы, бреве и декреталии папские. Это было написано и в самом свидетельстве моём. Местом моего назначения был Миннеаполис, Миннесота, в епархии архиепископа Айерланда. Как верный униат, по повелению своего тогдашнего епископа, Иоанна Валия, я явился к Айерланду 19 числа месяца декабря 1889 года, как следует, я поцеловал его руку (но не приклонил колена, и это было моей главной ошибкой, как я впоследствии узнал) и передал ему мои аккредитивы. Хорошо помню, что едва он прочитал то, что я «греко-католик», руки начали у него дрожать. Прошло почти 15 минут, пока он до конца дочитал, а после сразу резко спросил (разговор шёл по-латински) меня:

– Есть ли у вас жена?

– Нет.

– Но была?

– Да, я вдовец…

Услышав это, он кинул на стол бумаги и громко крикнул:

– Я уже послал протест в Рим, чтобы мне сюда таких священников не присылали.

– Каких вы разумеете?

– Таких, как вы!

– Ведь я католический священник греческого обряда, я – униат, меня законный католический епископ рукополагал.

– Я ни вас, ни того епископа католическим не считаю; да у меня и нет нужды тут в греко-католических ксёндзах; довольно и того, что в Миннеаполисе есть польский, он может быть ксёндзом и для греков.

– Но он латинского обряда; его народ наш притом не понимает; едва ли к нему будут обращаться, ведь они потому и создали себе церковь особую, – заявил я.

– Я не давал на это разрешения, и вам не даю юрисдикции тут действовать.

Я, очень огорчённый таким грубым фанатизмом этого представителя папской церкви, остро ответил Айерланду:

– В таком случае я не требую ни вашей юрисдикции, ни вашего разрешения; я знаю права своей церкви, знаю, на каких основаниях была заключена уния, – так и буду поступать!

Арцибискуп вспылил – я не меньше. Слово за слово, дальше так далеко пошло, что разговора и восстановлять не следует.

Через два дня приходит ко мне польский ксёндз Яков Похольский и с ужасом говорит:

– Ради Бога, ксёндзе, что вы сделали? Арцибискуп мне пишет, чтобы я с вами ни в какие отношения не вступал, он вас не признаёт за законного ксёндза, и мне остро приказал, чтобы я с амвона об этом объявил, запретивши вашим людям от вас требы и тайны принимать…

На это я спокойно ответил:

– Это вас касается – вы делайте, что хотите, а я ни шагу не уступлю, и мне все равно, что арцибискуп и вы будете делать.

– Когда я всё это видел и слышал, – пишет дальше о. А. Товт, – тогда я решился на такое дело, которое у меня уже давно в сердце жило, за которым у меня душа болела, – быть православным!.. Но как? Нужно было быть осторожным. Ведь несчастная уния, начало упадка и всего злого, крепко зажилась у наших людей; 250 лет прошло, как это иго на наши шеи наложили!.. Я горячо молил Бога, чтобы Он дал мне помощь и силу просветить моих тёмных верников-прихожан. В этом деле помогли мне и сами прихожане. Когда я сказал им о своём печальном положении и заявил, что мне остаётся теперь только покинуть их, то некоторые из них заявили: «нет, пойдём к русскому епископу; не вечно же нам чужим кланяться!» ^[54].

В 1891 году пастырь и 361 его прихожанин были воссоединены с Православной Церковью. Это событие положило начало массовому переходу униатов в Америке в Православие. В последующие десятилетия более 225 тысяч карпато-русских и галицких униатов стали православными и составили абсолютное большинство прихожан Русской миссионерской епархии в США.

Следует отметить, что непризнание отца Алексия Товта римско-католическим епископом ввиду его бывшего женатого состояния, не было единственной причиной для возвращения этих бывших подданных Австро-Венгрии в Православие. Многие из них испытали на себе гнёт властей и помещиков и взирали на Москву как на символ православной веры своих предков. Так же надо подчеркнуть что ни русское правительство, ни Русская Православная Церковь не были инициаторами этого перехода. Весьма знаменательно, что синод Русской Православной Церкви не спешил с утверждением перехода в православие миннеаполисских униатов. Только в июле следующего, 1892 г., через 14 месяцев после 25 марта 1891 г., переход был утверждён синодом.

В конце 1892 года группа униатов, создавших приход в г. Вилкес-Барре в Пенсильвании, пригласила о. Алексия Товта приехать к ним для переговоров о воссоединении их с Православием. В результате этих переговоров был построен большой соборный храм Воскресения Христова, ставший главным храмом Пенсильвании, а настоятелем его стал о. А. Товт. Отсюда он оказывал всяческое содействие возвращающимся в Православие русинам.

Изнурённый своей кипучей деятельностью, митрофорный протоиерей Алексий Товт скончался в 1809 году на 55-м году жизни. В 1994 году Синод Православной Церкви в Америке причислил о. Алексия к лику святых.

В 30-е годы XX века в Америку прибыла новая волна карпатороссов-униат. Им не нравился папский декрет 1929 г. об обязательном целибате для униатских священников, который стал строго выполняться в Америке. Но эти карпатороссы уже не чувствовали себя русскими, Советский Союз не привлекал их, и среди них не было другого о. Алексея Товта. Они образовали Карпаторосскую епархию под омофором Константинопольского Патриарха ^[55].