За глянцевым фасадом - Катрин Панколь Страница 11

И всякий раз Джек Бувье твердит одно и то же. Его заветная мечта — чтобы дочь переехала в Нью-Йорк, поселилась где-нибудь неподалеку и целиком посвятила жизнь ему. Но Джеки своевольна, как ветер, никто не в силах удержать ее на месте.

Когда Джеки предлагает отцу заново отделать его квартиру, он встает на дыбы. Это уже похоже на Дженет с ее манией перестановок и переделок. В нем снова вспыхивает былая ненависть к жене, и Джеки чувствует растерянность. Как тогда, в детстве, под дверью родительской спальни, за которой каждую ночь бушевали скандалы. И она тоже срывается, кричит, топает ногами и убегает, хлопнув дверью. Так заканчиваются ее визиты к отцу. Его деспотичная любовь, любовь собственника, стала тяготить Джеки. Пусть он оставит ее в покое! Ей никто не нужен. Она хочет остаться одна, одна, одна! После очередной ссоры с отцом она безудержно, по-детски плачет. Любовь к нему так сильна, что причиняет боль, но без этой любви она не сможет жить.

Она также регулярно навещает мать. Дженет Очинклос живет в Мерривуде: мечта выскочки стала явью, и теперь она занята тем, что осуществляет свои давние мелочные амбиции. События в окружающем мире ей неинтересны. Да, она знает, что где-то в Европе идет война. Но знает только потому, что ей сказали об этом. Или потому, что это каким-то образом нарушило ее планы. Она снова и снова переоборудует и заново обставляет свои дома, устраивает званые чаепития и приемы, на которые собираются одни и те же люди, такие светские, такие безупречные, что Джеки умирает со скуки. Хорошо еще, что в поместье живет дядя Хьюги, всегда добрый и ласковый, и ее сводные братья и сестры, которых она очень любит.

В июле 1948 года девятнадцатилетняя Джеки с подругами и компаньонкой отправляется на пароходе в Европу. Начинаются семь недель утомительного путешествия. В Европе она следует по традиционному для американцев маршруту: Лондон, Париж, Цюрих, Люцерн, Интерлакен, Милан, Венеция, Верона, Рим, а под конец — снова Париж и Гавр. Залы музеев и живописные уголки природы она осматривает чуть ли не на бегу. В Лондоне, на приеме в саду Букингемского дворца, она выстаивает длинную очередь, чтобы пожать руку Уинстону Черчиллю. Но этого ей мало: она так восхищается британским политиком, что снова становится в очередь и еще раз обменивается с ним рукопожатием.

Джеки покидает Европу еле живая от усталости, но она в полном восторге. И дает себе слово опять приехать туда и провести там побольше времени. Едва вернувшись в Вассарский колледж, она узнаёт, что ей предоставлена возможность пройти второй год обучения в одном из университетов за рубежом. Она выбирает Сорбонну, подает заявление и ждет ответа.

Означает ли это, что ей хочется во Францию? Или она готова ехать куда угодно, лишь бы подальше от ненавистного Вассара? А может быть, она решила ускользнуть из-под навязчивой опеки родных? Блэк-Джек уже в который раз лечится от алкоголизма, но лечение не помогает. Он разорен, и дочери все труднее выносить его тяжелый характер. Однажды, когда она надевает к платью не золотую цепочку — его подарок, а жемчужное ожерелье, он приходит в бешенство, срывает с нее ожерелье, которое рассыпается по полу, и орет до тех пор, пока Джеки не надевает его цепочку.

А мать следит за тем, какие знакомства заводит ее дочь, и ждет, когда подвернется «удачная партия», от которой Джеки, разумеется, не откажется. Дженет живет в своем мирке, все больше сосредоточиваясь на одних и тех же мелочных заботах. На нее работают двадцать пять слуг, и она лично их контролирует, проверяя, чтобы все вещи были на местах, чтобы все блестело, чтобы во всем был выдержан изысканный вкус. Идеальный порядок, аккуратность, безукоризненность — и только так. Дверцы шкафов должны быть плотно закрыты, недопитые бутылки вылиты и выброшены, тряпки для пыли должны сиять белизной, цветы в вазах должны быть полностью раскрывшимися, подушки на диванах — пышно взбитыми. Она требует, чтобы пол на кухне «блестел, как в бальном зале». Джеки задыхается в материнском мирке, между ней и Дженет постоянно вспыхивают ссоры.

Как уговорить родителей отпустить ее на год во Францию? Задача не из легких, но Джеки — умелый дипломат. На Дженет с ее снобизмом многократно повторенные слова «Париж», «Франция», «Сорбонна» действуют как заклинание — и дело улажено. С Блэк-Джеком девушка выбирает другую тактику. Сначала пугает его, заявляя, что Вассар ей опротивел, что она бросает учебу и хочет стать манекенщицей. Джек Бувье вне себя от ярости. Его дочь пойдет в манекенщицы? Об этом не может быть и речи. После того, как он истратил на ее обучение уйму денег! После того, как он отдал столько сил, чтобы превратить ее в блестящую, высокообразованную молодую леди! Джеки дает ему выпустить пар, затем как бы между прочим замечает, что, пожалуй, откажется от этой идеи и будет учиться дальше, но только… во Франции. И отец, вздохнув с облегчением, соглашается.

По словам самой Джеки, год, проведенный во Франции, — лучшее время ее жизни. Сначала она совершенствует свой французский язык на полуторамесячных курсах в Гренобле: как мы помним, это родной город ее предка, владельца скобяной лавки. Затем поселяется в Париже, но не в общежитии для американских студенток, а во французской семье.

Графиня Гийо де Ранти, живущая с двумя дочерьми в большой квартире в XVI округе, сдает комнаты студенткам. У графини Джеки сразу чувствует себя как дома. Во-первых, все зовут ее Жаклин. Во-вторых, у нее складываются с этой семьей самые теплые отношения. И наконец, она полностью свободна. Может делать все, что ей вздумается. Одеваться по собственному вкусу, возвращаться в позднее время, видеться с теми, кого хочет видеть. Здесь никто не будет лезть к ней с замечаниями, постоянно одергивать, чего-то требовать. Жаклин сразу преобразилась, стала веселой, радостной, беззаботной.

Правда, Францию 1949 года нельзя назвать процветающей страной. Хлеб и мясо все еще можно получить только по карточкам и, хотя кофе и сахар мать присылает Жаклин из Америки, трудности с продуктами регулярно дают о себе знать. В квартире не работает центральное отопление, на всех одна ванная комната, горячую воду включают редко, а газовая колонка давно отслужила свое. Однажды, когда Жаклин сидит в ванне, колонка взрывается, стеклянная перегородка разлетается на куски, но храбрая Джеки не теряет самообладания.

Она так счастлива, что не обращает внимания на мелочи. Зимой она занимается в постели, натянув на себя все пуловеры, шарфы и носки, какие взяла с собой. Утром надевает брюки, накидывает теплое пальто и бежит на лекции. Она исходила Париж вдоль и поперек, изъездила на метро, без конца наведывается в Лувр, сидит на террасах кафе, посещает концерты, оперные и балетные спектакли. Не упускает ничего, наслаждается каждой минутой пребывания в этом городе. Она готова завязать разговор с кем угодно, без конца задает вопросы, хватает все на лету. И слушает, по своему обыкновению, с таким зачарованным видом, что любой собеседник ощущает себя самой важной персоной на свете. У нее по-прежнему часто бывает детски наивное выражение лица, которое порой удивляет, а порой раздражает. Она очаровывает мужчин, которые оспаривают друг у друга право выходить с ней в свет, слушать джазовых музыкантов, танцевать в ночных клубах. Она постоянно бывает в кафе «Флора», «Дё Маго» и «Куполь», надеясь увидеть там Сартра или Камю. И много читает. Она все такая же замкнутая и таинственная, и при ее, казалось бы, легком характере сблизиться с ней весьма непросто. Ни один из ее кавалеров не сможет похвастаться тем, что стал ее любовником. И однако, за ней продолжают ухаживать. Нельзя сказать, что она ждет прекрасного принца, но она знает: наступит день, когда она поймет, что готова к любви или что дело действительно того стоит, — и только тогда она даст себе волю. Она не боится мужчин. Напротив, она флиртует с ними, очаровывает их, заставляет делать то, что она хочет. До сих пор ей не встретился человек, действительно достойный внимания. Чтобы не выглядеть наивной простушкой, она рассказывает о своих многочисленных воздыхателях, не называя, впрочем, имен, и непринужденно рассуждает об «этом». Но опытным слушателям ясно, что она блефует.