Людовик XIII - Екатерина Глаголева Страница 11

Тем временем Людовик вел — вернее, пытался вести — почти ту же жизнь, что и раньше. Его гувернер был суровый человек, не имевший ни какого-либо представления о детской психологии, ни задатков педагога. Юный король слегка завидовал «братцу Вернею», у которого был более мягкий наставник — господин Дюпон. Однажды король играл в солдатиков, и на замечание Сувре, что он всё «ребячится», возразил, что эта игра — не детская забава. Тот не уступал: «Сударь, так вы навсегда останетесь в детстве», — и получил ответ: «Это вы меня там удерживаете». В августе 1611 года Сувре отчитал воспитанника за то, что он всё еще возится с игрушками; тогда Людовик сам перерыл свои сундуки, выложил из них игрушки и велел одному из камердинеров отнести их своему брату. Через месяц он уже не стал возражать на подобное замечание, а только сказал: «Скажите мне, что надо делать, я сделаю», — и его отвели в зал для игры в мяч.

Людовик продолжал учиться. 25 июня 1610 года Воклен спросил его, в чем состоит долг доброго государя, и девятилетний король ответил: «Прежде всего — бояться Бога». Воклен добавил: «И любить справедливость». Но Людовик возразил: «Нет! И вершить справедливость».

От слов — к делу. В начале августа король возвращался с прогулки в карете через предместье Сен-Жак. Увидев скопление вооруженных солдат, он послал узнать, в чем дело. Оказалось, одного солдата должны были вздернуть на дыбу. Людовик подозвал старшего сержанта и сказал, что милует провинившегося. Просвещенный государь навестил также Наваррский коллеж и осмотрел библиотеку; школяры довольно дерзко попросили его распустить их на каникулы на месяц, но он предоставил им только три дня. Похоже, у него неплохо получалось быть королем.

Началась рутина: 20 августа Людовик заложил первый камень в основание нового здания в Венсене, рядом с парком; в сентябре принял испанских и английских послов. Он уверил испанцев, что будет относиться к их государю «с той же любовью, как мой отец, покойный король», с Великобританией же подписал союзный договор.

В конце сентября ему принес клятву в верности Кончино Кончини (произведенный в камергеры, он теперь имел привилегию въезжать в Лувр верхом). Со смертью доброго короля Генриха карьера тосканца резко пошла в гору: граф де ла Пенна купил маркграфство Анкр в Пикардии и стал маркизом. Но этого ему было мало: он крепко поссорился со своей женой, поскольку хотел войти в Королевский совет (все милости регентши доставались ему через Леонору); в конце концов его ввели в финансовый совет, и супруги примирились. Теперь они залезали в государственную казну, как в собственный карман. Леонора и в покоях королевы хозяйничала, как у себя дома; она крепко опутала Марию Медичи своими сетями, окружив ее гадалками, прорицателями и астрологами, которые выдавали ей рекомендации на каждый день, и при этом беззастенчиво поносила королеву последними словами, называя ее тупицей, а ее сына дураком.

Тем временем Людовику XIII предстояло стать помазанником Божьим. В начале октября он выехал в Реймс, куда прибыл две недели спустя. В день коронации его разбудили в пять часов утра и перенесли на парадную кровать; к нему явились пэры, чтобы сопровождать в собор. Бургундию, Нормандию и Аквитанию представляли соответственно принцы Конде, Конти и граф де Суассон (родственники короля), а Фландрию, Шампань и Тулузу — герцоги де Невер, д’Эльбёф и д’Эпернон. Около одиннадцати из аббатства Святого Реми торжественно доставили сосуд с миром, и в полдень в церкви (мальчик находился там с половины десятого) начался обряд: кардинал де Жуайёз золотой спицей извлек из священного сосуда несколько капель мира и смешал их с елеем, затем, окунув в эту смесь большой палец правой руки, помазал королю макушку, середину груди, место между ключицами, правое и левое плечи и обе подмышки. Затем Людовика облачили в парадные одежды и помазали ему миром ладони, после чего надели ему освященные перчатки, королевское кольцо (символ его «брака» с королевством), вложили в правую руку скипетр (символ всемогущества), а в левую — «руку правосудия». Наконец ему на голову возложили корону, и Людовик взошел на трон, стоявший на амвоне. Торжественная литургия с раздачей даров и причастием завершилась только в четверть третьего, но мальчик с честью выдержал тяжелое испытание. Когда королева-мать (вспоминавшая собственную коронацию) спросила, хотелось бы ему повторить эту церемонию, Людовик ответил совершенно в духе своего отца: «Да, сударыня! Но для другого королевства!»

Как мы уже знаем, за христианнейшими королями признавалась чудесная способность исцелять золотушных наложением рук. Людовику предстояло впервые совершить этот обряд 21 октября в монастыре Сен-Маркуль, относившемся к аббатству Святого Реми. Дебют оказался суровым: за час с четвертью мальчик прикоснулся голыми руками к язвам более девятисот человек, произнося всякий раз: «Король коснулся тебя, Бог тебя исцелит». Четырежды ему пришлось делать передышку, но присел он только один раз и, несмотря на бледность, отказывался окунать руки в воду, где плавала кожура лимона.

Королевские регалии: скипетр, кольцо-печатка Людовика Святого и «Рука правосудия». Рисунок А. Фелибьена. XVII в.

На следующий год, в монастыре августинцев в Париже, перед ним прошли 150 больных. Было так душно, что короля пришлось приводить в чувство, омыв ему руки вином; однако он не пожелал сократить или отменить обряд. В 1613 году он принял 1070 больных на Пасху и 407 на Троицу. Впоследствии Людовик исполнял эту обязанность по большим праздникам и на Новый год, в зале на первом этаже Лувра, где в другие дни устраивались балы. Он искренне верил в целительную силу этой процедуры, а потому совершенно не тяготился ею и не испытывал брезгливости.

К сожалению, при тогдашнем уровне медицины король порой оказывался бессилен помочь даже самым близким людям.

15 ноября 1611 года тяжело заболел маленький «месье д’Орлеан» ^[17]. По свидетельствам современников, это был хилый ребенок, «с огромной головой на худеньком теле», болевший с самого младенчества. Людовику сообщили о недуге брата, и тот спросил, что следует предпринять для его спасения. Гувернер посоветовал вверить больного под защиту Богородицы Лоретанской. «Я готов; что нужно делать? Где мой духовник?» — нетерпеливо спросил король. Послали за духовником. Тот сообщил, что нужно изготовить серебряную копию чудотворной статуи Богородицы в рост больного. «Пошлите немедленно в Париж, скорее, скорее!» — торопил Людовик, а потом стал жарко молиться со слезами на глазах. К несчастью, это средство не помогло, и два дня спустя юный принц скончался в замке Сен-Жермен. Вскрытие его черепа, «полного черной воды», показало, что причиной его смерти было разжижение мозга.