Август. Первый император Рима - Джордж Бейкер Страница 11

Книгу Август. Первый император Рима - Джордж Бейкер читаем онлайн бесплатно полную версию! Чтобы начать читать не надо регистрации. Напомним, что читать онлайн вы можете не только на компьютере, но и на андроид (Android), iPhone и iPad. Приятного чтения!

Август. Первый император Рима - Джордж Бейкер читать онлайн бесплатно

Август. Первый император Рима - Джордж Бейкер - читать книгу онлайн бесплатно, автор Джордж Бейкер

Марк Туллий Цицерон был доктринером, то есть человеком, чей идеал политического правления целиком основывался на прежнем опыте других людей древности и чей литературный критицизм имел те же корни. В его трудах нет и намека на то, что он когда-либо соприкасался с истинными нуждами повседневности или что он когда-либо предполагал, что с нуждами его современников следует считаться. Его интересовали идеи, а не людские нужды. В этом он был противоположностью Юлия, который обучил юношу Октавия, и его идеи дали всходы в молодой душе. Юлий, хотя и мог позабавиться общими соображениями о добре, изложенными в трактате Цицерона «О государстве», а также теми, которые не менялись на протяжении поколений со времени написания Аристотелем его «Политики», – соображениями, которые были приняты в его время, – все же руководствовался прежде всего насущными требованиями дня. Он, возможно, не слишком высоко ценил народные голоса, но он к ним постоянно прислушивался. Он мог преступить любую традиционную теорию древности, если того требовала необходимость, и даже огорчить некоторую часть своих избирателей. Он жил в мире людей, а не в мире идей. В результате Цицерон последовательно основывал свою политику на верховенстве древних и устарелых представлений о политическом руководстве; он был хорошим гражданином давно умершего государства, в то время как Юлий прорубал тропу сквозь джунгли человеческих нужд и чаяний, которые он, может быть, и не понимал, но к голосу которых прислушивался. Отсюда и создание в последнее время его жизни – инстинктивно – тех форм государственного правления, которые подходили бы великому государству. Не было другого пути создать их. Он также не мог предвидеть результаты своего труда, как и Дэниел Бун – результаты построения Тихоокеанской железной дороги; но, как и тот, он следовал тенденции настоятельной необходимости в том направлении, какое считал верным. Вот здесь и пролегает вечное различие между интеллектуалами и доктринерами, которые опираются на удобные теории, и практическими политиками, которые следуют зову человечества в целом. Этот призыв может быть иррациональным и необъяснимым, но, лишь откликаясь на него, можно достичь нового и неизвестного будущего. В политике, как и на войне, Юлий поступал, руководствуясь характерной смесью проницательности и в еще большей степени риском. Ясно одно: он никогда не был последовательным теоретиком; он хотел видеть в своем внучатом племяннике преемника, который менее всего был теоретиком или резонером. Октавий слушал, реагировал и очень осторожно приспосабливался к обстоятельствам, в которых ему приходилось находиться.

Политика Октавия. Уверенность в себе. Важность встречи с Цицероном

Перед ним встала серьезная проблема: что делать дальше, каким образом заявить свои права на наследство двоюродного деда. Даже быть упомянутым в завещании Юлия было опасно. Быть его наследником и приемным сыном было делом серьезным, особенно учитывая создавшуюся ситуацию. Если бы Юлий мог постепенно готовить своего преемника в его новом статусе, это было бы не так трудно, но беда в том, что Октавий остался один и почти беззащитным в мире, в котором почти каждый имел причины ему сопротивляться и препятствовать успешному завершению его дела. Олигархи, нечего и говорить, отнеслись к нему враждебно. Однако и Антоний, намеревавшийся стать наследником и преемником Цезаря, имел не меньше причин для враждебности. Если бы оба лагеря объединились, чтобы не допустить Октавия, они бы его не допустили, а его жизнь длилась бы не долее его карьеры. Октавию оставалось одно – не допустить объединения и убедить одну из партий – не важно какую – помочь ему сокрушить другую. Затем он мог бы иметь дело с сохранившейся партией и действовать смотря по обстоятельствам. Иного не дано.

Умение играть в такие игры было делом наиважнейшим. Огромное состояние Юлия могло стать толчком к власти, поддержанным военным и политическим влиянием Цезаря, однако все эти вещи ничего не значили без естественного умения ими управлять. Учитывая огромность предстоящих задач, легче было бы отказаться от них и вести мирное существование частного человека, если бы у юноши не было уверенности в том, что он сможет правильно использовать эти инструменты. И он решился? Он был так уверен в себе? Очевидно, он сумел внушить это Бальбу, поскольку этот темнокожий человек твердо был убежден, что Октавий должен заявить свои права. Однако его мать и отчим были иного мнения. Атия умоляла сына не вступать в соперничество с таким опасным противником, как Марк Антоний, и Филипп (сильный, чувствительный человек) высказал свои опасения. Это был первый трудный опыт, когда привязанность могла стать на пути молодого человека. Но даже в восемнадцать лет он был уверен, что у него достанет сил участвовать в борьбе двух партий. Он заявил, что это низко и неблагородно считать себя недостойным наследия, ведь Юлий думал по-другому. Он действовал, разумеется, с той скромностью и изяществом, которые убедили его родителей, хотя, возможно, они не были уверены в безопасности всего предприятия. Так воспринимали его все – и Цицерон, и Атия, и Филипп. Его мать и отчим, наконец, решили положиться на его суждения, хотя и не считали возможным для него выстоять против силы, столь превосходящей его собственные возможности.

Цицерон с интересом наблюдал за всем, хотя и был несколько заинтригован. Он не мог подавить в себе чувство приязни к мальчику, хотя с политической точки зрения тот не должен был ему нравиться. Цицерон все еще не мог выбраться из глубокого моря сомнений и вопросов к самому себе. Он все еще продолжал настаивать на том, что в мартовские иды Рим был освобожден от тирании. Он все еще считал Брута и Кассия главными освободителями. Должно было пройти время, пока наконец он – старик, гражданин и ученый – не понял, что это была пустая надежда. И когда такой миг настал, оказалось очень важно, что однажды он познакомился и полюбил молодого Октавия и что Октавий лестно и уважительно отозвался о старом человеке.

Италия и провинции. Октавий в Риме (начало мая 44 г. до н. э.). Встреча Октавия с Антонием. Поддержка Октавия. Трудности, с которыми столкнулся Октавий. Игры

Смерть Цезаря, внезапно случившаяся без всех необходимых в таких случаях приготовлений к перемене власти, которая теперь переходила от одного лицу к другому по согласию всех, кто был заинтересован, оставила в государстве такой хаос, из которого лишь очень медленно выбиралась даже партия сторонников Цезаря. Самоназначение Марка Антония должно было убаюкать олигархов и не давать им активно действовать, в то время как он сам собирал по частям могущество и силы Цезаря, испытывал их, убеждался, что они работают, и использовал их в своих интересах.

То обстоятельство, что воины-ветераны Цезаря были расквартированы на фермах Италии, облегчало задачу. Италия была за Цезаря и его преемника, хотя довольно скоро стало неясно, кто же он, этот наследник. Олигархи также осознали, что если они хотят выжить, то должны набрать армию там, где ее набирал Помпей Великий, – в провинциях. Не все из них были столь беспомощны, как Цицерон, хотя многие разделяли его мнение о том, что их партия погибла. В день прибытия Октавия в Неаполь Цицерон узнал, что Требоний отправился в Азию. Через восемь дней Децим Брут отбыл в Цизальпинскую Галлию.

Они ушли туда, чтобы собирать средства и войско, которые Марк Антоний уже собрал в Риме. Брут и Кассий, предводители движения, не могли выехать за пределы Италии. Они были преторами, избранными на год, и по закону не могли отсутствовать в городе более восьми дней. Они испросили, испив чашу унижения, у консулов и сената разрешение покинуть город на десять дней, где их личная безопасность была не гарантирована, однако, не нарушая старого обычая и условий, они не могли последовать за Требонием. Их будут держать если и не в Риме, то, во всяком случае, в Италии до последнего дня декабря – до того времени оставалось еще семь месяцев. Марк Антоний не мог вернуть Децима Брута и Требония, но он мог понять цели первого и проследить за ним, за что он и принялся. Октавий едва успел покинуть Путеолы на пути в Рим, когда Цицерон узнал о предстоящем 1 июня заседании сената, который должен перераспределить закрепленные ранее провинции. Он понимал, что это значит, и решил – не слишком охотно, но решил – быть там.

Перейти на страницу:
Вы автор?
Жалоба
Все книги на сайте размещаются его пользователями. Приносим свои глубочайшие извинения, если Ваша книга была опубликована без Вашего на то согласия.
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии / Отзывы

Comments

    Ничего не найдено.