Мартин Борман. Неизвестный рейхслейтер. 1936-1945 - Джеймс Макговерн Страница 11

26 сентября Гитлер вернулся в Берлин и на следующий день сообщил высшему армейскому командованию на встрече в рейхсканцелярии о своем намерении предпринять наступление на Западном фронте. Согласно свидетельству полковника Варлимонта, «все, включая даже Геринга, были ошеломлены этой вестью». Но никто не произнес ни слова возражения. 29 сентября был подписан германо-советский договор о дружбе и границе. Два противоестественных союзника решили поделить Польшу между собой. Гитлер на определенный период обезопасил себя от нападения с востока.

Наступило временное затишье. Крупнейшая в Европе армия (французская и союзные ей войска Англии и, в дальнейшем, Бельгии и Нидерландов. — Ред.) не вела против Германии никаких действий. Потому что французы, как и их британские союзники, все еще полагали, что можно было избежать большой войны. Гитлер взял паузу. ОКВ (Верховное главнокомандование вермахта) восполняло потери, понесенные в ходе первого блицкрига (потери были сравнительно небольшими (10,6 тысячи убитыми, 3,4 тысячи пропавшими без вести и 30,3 тысячи ранеными; немцы наращивали армию перед грядущей кампанией 1910 года. — Ред.).

Однако наблюдалась некоторая активность немцев в Польше. То, что там происходило, было позднее обобщено Борманом. Он записал содержание беседы, которая велась в берлинских апартаментах Гитлера 2 октября 1940 года.

«Беседа началась, когда рейхсминистр доктор Франк сообщил фюреру о том, что деятельность генерал-губернаторства (на территории оккупированной Польши) можно считать весьма успешной. Евреи Варшавы и других городов заключены в гетто. Очень скоро от них будет очищен Краков… Далее фюрер указал, что поляки, в отличие от наших немецких тружеников, особенно приспособлены для тяжелого труда. Нам нужно использовать любую возможность для продвижения сюда немецких рабочих. Что касается поляков, то вопрос об улучшении их условий не стоит. Наоборот, необходимо сохранять низкий уровень жизни в Польше, и не следует его повышать… Фюрер еще раз подчеркнул, что для поляков должен быть один господин — немцы. Двух хозяев, существующих бок о бок, не может и не должно быть. Поэтому всех представителей польской интеллигенции следует уничтожить. Это звучит жестоко, но таков закон жизни…»

В начале апреля 1940 года Гитлер возобновил свою военную активность, быстро оккупировав Данию и с боями заняв Норвегию. Через три часа после полуночи, 10 мая, нацисты пересекли границы Нидерландов, Люксембурга и Бельгии, довольно быстро завершив оккупацию этих стран перед вторжением в глубь Франции.

22 июня 1940 года французы подписали соглашение о капитуляции в железнодорожном вагоне, стоявшем в просеке Компьенского леса к северо-востоку от Парижа. В том же вагоне французы были свидетелями подписания германскими представителями условий перемирия от 11 ноября 1918 года.

Невероятное случилось. Малообразованный сын мелкого австрийского таможенника, бродяга из венского дома бедняков, несколько забавный деятель, способный воодушевить толпу, с необычными усиками и челкой на лбу, сдержал обещание, данное участникам митинга 1920 года в Мюнхене. Он взял реванш за унижение Германии 1918 года.

Теперь фюрер достиг вершины славы. Непрерывная чреда блестящих политических и военных побед сделала его хозяином большей части Европы. С точки зрения Мартина Бормана, он имел все основания считать Гитлера величайшим деятелем. Он наблюдал доходящий до безумия экстаз, вызывавшийся фюрером, который проходил мимо фаланг ликующих нацистов на партийных съездах в Нюрнберге. Борман был свидетелем того, как Гитлер оценивал и переигрывал своих, казалось бы, более могущественных политических противников, сначала внутри Германии, а затем и на международной арене. Фюрер настоял на Польской кампании, а затем на наступлении на Западе вопреки рекомендациям многих своих генералов. Борман мог видеть, как Франция, имевшая, вероятно, лучшую армию в мире, пала почти с такой же легкостью, как Польша. (Автор преувеличивает — далеко не с такой легкостью. Немцы потеряли 45,5 тысячи убитыми и пропавшими без вести, свыше И тысяч ранеными и половину из введенных в дело 2580 танков. Французская армия потеряла 84 тысячи убитыми и 1 миллион 547 тысяч пленными. Все решил прорыв танковой группы Клейста от Седана к Ла-Маншу (идея Манштейна, поддержанная Гитлером). После того как отрезанные севернее войска союзников были разбиты, пленены или эвакуировались (без техники) в Англию, у Франции осталась 71 дивизия против 140 немецких. Французы пытались что-то сделать, но были смяты. — Ред.)

И все произошло очень быстро. Лишь восемь лет назад Гитлер был вождем (фюрером) одной из многих политических партий, борющихся за власть в Германии. Борман же был незаметным партийным функционером, собирающим деньги в кассу взаимопомощи в смутный период экономической депрессии. Теперь виды на будущее нацистского «нового порядка», простиравшиеся от мыса Нордкап в Норвегии до Нила, от Атлантики до Урала в России, выглядели вполне реальными. Эти планы придавали еще большее значение вопросу о том, кто станет ближайшим поверенным в делах и правой рукой фюрера.

То, что таким человеком мог стать Борман, 22 июня 1941 года казалось маловероятным. Борман отсутствовал даже в Компьенском лесу, где присутствовали Гесс, Геринг, фельдмаршал Вильгельм Кейтель, министр иностранных дел фон Риббентроп, генерал Йодль и другие члены внутреннего круга Гитлера. Несмотря на все свои успехи в попытках сделать себя необходимым для фюрера, Борман все еще оставался заместителем Гесса, который находился между ним и источником власти, Гитлером. Наиболее грозным из соискателей расположения фюрера выглядел рейхс-маршал Герман Геринг, которого Гитлер официально назначил своим преемником на посту главы государства в день нападения на Польшу.

Геринг, сын бывшего кавалерийского офицера, который стал позднее сотрудником консульской службы Германии, воевал во время Первой мировой войны — был летчиком-истребителем и последним командиром прославленной воздушной эскадры, сменив погибшего фон Рихтгофена (Геринг сбил 22 самолета союзников (его предшественник Рихтгофен — 80) и получил высшую награду Германии «За заслуги» (Pour le Merite), (а также Железный крест 1-го класса, орден Льва с мечами, орден Карла-Фридриха с мечами, орден Гогенцоллернов III степени. — Ред.)

После войны Геринг выступал с показательными полетами, перевозил пассажиров в Скандинавии. В 1921 году вернулся в Мюнхен и поступил в местный университет студентом, изучающим историю и политологию, в возрасте 28 лет. В октябре 1922 года он впервые услышал речь Гитлера, одобрил все его идеи, вступил в нацистскую партию и был назначен командиром CA.

На рассвете 9 ноября 1923 года Гитлер, Геринг, Рудольф Гесс и некоторые другие нацистские лидеры покинули пивной зал Burgerbräukeller в Мюнхене и двинулись маршем во главе трех тысяч штурмовиков в центр города к военному министерству. Они намеревались занять здание министерства и свергнуть баварское правительство. После прохождения узкой улочки, ведшей к министерству, марш встретила вооруженная полиция. Раздались выстрелы. Гитлер упал на мостовую и вывихнул плечо, но смог бежать на поджидавшей машине только для того, чтобы быть затем арестованным и заключенным сроком на пять лет в Ландсбергскую тюрьму. Геринг во время путча получил тяжелые ранения в бедро и пах. Его отнесли в соседний дом, где перевязали, а затем его тяжелые раны лечили врачи, делавшие ему инъекции морфия для облегчения боли.