Завоевание империи инков - Джон Хемминг Страница 11

Междоусобные войны порождают неистовые страсти и сильную ненависть. Поведение Атауальпы было понятно с точки зрения его собственных притязаний на трон Инки, но было трагичным перед лицом иностранной угрозы. Страна оказалась лишенной руководства и единства в момент, когда и то и другое ей были нужны больше всего. Если бы испанцы появились здесь год спустя, они бы попали в страну, которой бы твердо правил Атауальпа. И, как писал Педро Писарро, «если бы Уайна-Капак был жив, когда испанцы пришли на эту землю, было бы невозможно ее завоевать, так как он пользовался огромной любовью своих подданных… А также если бы страна не была разделена войной между Уаскаром и Атауальпой, мы не смогли бы вторгнуться в нее или завоевать ее, если только больше тысячи испанцев не прибыли бы одновременно. Но в то время было невозможно собрать вместе даже пять сотен человек, потому что людей было так мало, а также потому, что страна пользовалась дурной репутацией».

Атауальпа однажды попытался помериться силами с испанцами. Он предложил, чтобы один из людей Писарро вышел бороться против местного великана по имени Тукуйкуйучи. Писарро принял вызов и назначил на поединок крепкого Алонсо Диаса. Индейский боец явился обнаженный, с коротко подстриженными волосами. Сначала победа склонялась в его сторону. Но Диас вывернулся, поймал Тукуйкуйучи в смертельный захват и задушил его. Благоговение индейцев перед испанцами возросло еще больше.

Понадобилось некоторое время, чтобы собрать золото и переправить его через всю империю в Куско. Вторая половина ноября и декабрь 1532 года прошли без происшествий, если не считать прибытия партии золота «в виде удивительно больших брусков, ваз и кувшинов вместимостью до двух арроба. Некоторые испанцы, которых назначил для этого губернатор, начали ломать эти предметы, чтобы [комната] вместила больше золота. [Атауальпа] спросил их: „Зачем вы это делаете? Я дам вам столько золота, что вы насытитесь им!“ Нетерпеливые конкистадоры начали надоедать Инке требованиями доставить обещанное золото. Он возбудил их аппетит описанием сокровищ двух крупнейших храмов империи: храма Солнца Кориканчи в Куско и великой усыпальницы и храма прорицаний Пачакамака, расположенного в прибрежной пустыне южнее современной Лимы. Атауальпа предложил Писарро послать испанцев надзирать за разграблением этих святынь — сам Атауальпа, вероятно, не видел ни одного храма и мог себе позволить не испытывать сантиментов по отношению к ним. Его больше заботило поклонение его собственным предкам — Инкам, и он отдавал строгие приказы, чтобы не трогали ничего, связанного с его отцом Уайна-Капаком. Его ближайшей целью было собрать выкуп, и ее можно было достичь, только забрав золото из храмов. Возможно, Атауальпа имел основания бояться, что жрецы в храмах предпочтут спрятать свои сокровища, чем пожертвовать ими для спасения узурпатора.

Пачакамак был святилищем доинковского периода. Его так почитали все жители прибрежной равнины, что инки не осмелились трогать его, когда завоевали побережье в конце XV века. Вместо этого они сделали его частью их собственной религии, построив ограду вдоль огромной ступенчатой пирамиды из сырцовых кирпичей, в пределах которой обитали священные девы. Идол Пачакамака стал также отождествляться с богом — создателем инков, у которого не было имени, но его величали Илия-Тикси-Виракоча-Пакайякасик, что означало: Древний Бог-Создатель и Всемирный Учитель.

Верховный жрец и вождь Пачакамака появились в Кахамарке в конце 1532 года. Холодный прием оказал им Атауальпа, который попросил Писарро надеть на жреца цепи и с язвительной насмешкой велел жрецу просить своего бога об освобождении. Атауальпа объяснил Писарро, почему он так зол на Пачакамака и его жреца. Тамошний оракул сделал три катастрофически ошибочных предсказания: он сказал, что Уайна-Капак оправится от своей болезни, если его вынести на солнце, но он умер; Уаскару было предсказано, что он победит Атауальпу; а совсем недавно оракул посоветовал Атауальпе пойти войной на христиан, предсказывая их полное уничтожение. Атауальпа пришел к заключению, что святыня, которая допускает такие ошибки, не может быть вместилищем бога; а Писарро сказал ему, что он мудр, если пришел к такому выводу.

Находившимся в Кахамарке испанцам становилось скучно, их нетерпение росло. Они также все больше нервничали из-за своей изоляции и беспокоились, чтобы на них не было совершено нападение. «Каждый день губернатор продолжал получать донесения, что против него собираются воинские силы». «Господин губернатор и все мы… видели, что каждый день нас подстерегает огромная опасность. По приказу этого предателя Атауальпы против нас постоянно стягивались войска. Войска прибывали, но не осмеливались приблизиться». Было донесение, что индейские войска сконцентрировались в Уамачуко, а это было в нескольких днях пути к югу от Кахамарки. На разведку был послан Эрнандо Писарро с 20 всадниками (включая авторов дневников Мигеля де Эстете и Диего де Трухильо) и несколькими пешими солдатами. Эта экспедиция выехала из Кахамарки 5 января 1533 года, но не обнаружила вражеских войск в Уамачуко. После пыток индейские вожди признались, что главнокомандующий войсками Атауальпы Чалкучима находится со своей армией не так далеко, чуть южнее. Эрнандо Писарро послал троих человек назад к брату с донесением и с небольшой партией золота, но «в дороге с ними приключилось несчастье. Эти трое, которые несли золото, поссорились из-за каких-то недостающих золотых предметов. Один из них отрубил другому руку — то есть сделал то, чего ни за какое количество золота не сделал бы губернатор». Теперь Франсиско Писарро дал разрешение своему брату отправиться в храм Пачакамака. Армии Чалкучимы не было видно, хотя небольшой отряд испанцев понимал, что он был «поблизости с 55 тысячами воинов».

Конный отряд под командованием Эрнандо Писарро отправился в глубь империи инков. Они двигались вверх по современному Уайласскому ущелью, и слева от них оставались великолепные снежные вершины Уаскарана и Кордильера-Бланки, а бурная река Санта неслась по дну каньона внизу. Им оказывали хороший прием в городах, через которые они проходили, и у них была возможность восхищаться неспешной деловитостью индейцев. И Эрнандо Писарро, и Эстете с похвалой писали о подвесных мостах, дорогах и складах, мимо которых они проезжали. Их радовало все из того, что они видели в этой незнакомой империи.

Перу в эпоху инков явилось плодом развития в полной изоляции в течение тысячелетий. Оно простиралось вдоль горных цепей Анд и засушливой пустынной полосы, тянувшейся между ними и Тихоокеанским побережьем. К западу от него лежал самый большой в мире океан, к востоку — ошеломляющая преграда в виде лесов Амазонки, и к югу — мрачные дебри Араукании и Патагонии. Перуанцы создали уникальную цивилизацию в этом вакууме. Недавние археологические находки относятся к очень далеким временам, к эпохе, когда еще не было известно гончарное дело или земледелие. С той поры в течение тысячелетий перуанцы постоянно развивали свои умения, возможно получая стимул извне, но, вероятнее всего, все это было в полной изоляции. Великие цивилизации достигли пика своего развития и умерли задолго до расцвета племени инков. Мы знаем об этих цивилизациях только по названиям мест самых известных археологических находок, но можем воссоздать их образ жизни по массе найденных при раскопках материалов. В то время, когда в Греции был золотой век, в Северном и Центральном Перу царила культура чавин, названная так в честь огромного каменного храма в горах над долиной, через которую проник отряд Эрнандо Писарро. Эта культура, известная своими высокостилизованными изображениями свирепых пум и злобных кондоров, дала толчок череде различных культур, развившихся в долинах вдоль Тихоокеанского побережья. На севере это была культура мочика, яркая цивилизация, о которой нам много известно, потому что ее керамика и ткани в большом количестве сохранились в сухой почве прибрежных захоронений. Многие керамические изделия культуры мочика являлись скульптурными изображениями, с большой долей натурализма дающими нам представление о типах лиц, повседневной жизни, растениях, войнах и сексуальных традициях ее народа. В это же время в Южном Перу цивилизацией наска создавалась керамика и ткани исключительной красоты.