Триумф Сета - Жеральд Мессадье Страница 11

— А кого же еще? Точнее будет сказать, что он действовал в интересах Ая. Я предполагаю, но это только предположение, что он лишь воспользовался случаем, представившимся тогда на лестнице, он ведь шел следом за царем, через одну ступеньку.

Она думала над сказанным, пытаясь восстановить эту сцену в своем воображении, и какое-то время молчала.

— Но зачем? — воскликнула она, словно очнувшись. — А перед этим был еще подстроенный несчастный случай во время охоты…

Ненадолго бывший Первый советник умолк и стал наблюдать за работником, разгружавшим барку, — тот переносил на спине тяжелые мешки с камнями.

— По причинам, носящим безотлагательный характер и имеющим далеко идущие последствия, твое величество, — ответил он. — Безотлагательность была вызвана тем, что Ай и Хоремхеб были увлечены жесточайшей схваткой за власть. Ай спешил занять трон, чтобы полководец не успел устроить государственный переворот. Тот уже предпринял безумную, но неудавшуюся попытку захватить Мемфис штурмом, который должен был возглавить бывший единомышленник Ая Апихетеп. Между прочим, именно при помощи Хоремхеба нам с Маху удалось овладеть ситуацией. Ай, тогда еще регент, испугался повторения такой попытки, которая на этот раз могла завершиться победой Хоремхеба. Я тебе уже говорил, что не могу быть судьей, но стоит задуматься, а не предотвратил ли он, действуя таким образом, крах династии? Но если бы это было так на самом деле, нам не пришлось бы сейчас беседовать с тобой скрываясь.

Династия! Она никогда прежде не придавала значения этому понятию, а в последнее время особенно.

— И что собой представляют эти далеко идущие последствия?

Он колебался с ответом.

— Твое величество, царь походил на голубя, из-за которого ссорятся два ястреба. У него не было сил противостоять ни одному ни другому.

Она часто заморгала.

— Я не понимаю…

— На троне должен быть человек сильный, твое величество. В последние годы своего правления царь — твой отец — ослабел. Царство также. Смерть пришла к нему вовремя. Его супруга — твоя мать — ненадолго сменила его, но и она покинула этот мир. Затем Сменхкара, а потом Тутанхамон…

Слезы хлынули из глаз Анкесенамон.

— Но кто же убил мою мать? — спросила она сквозь рыдания.

— Жрецы и военные, твое величество. Она намеревалась продлить правление своего супруга. Но это стало невозможным.

— Но тогда мы — не цари! — воскликнула Анкесенамон. — Мы — принесенные в жертву!

Тхуту тревожно огляделся. Никто на них не обращал внимания. Тем не менее он приподнял руку в знак того, что следует понизить голос.

— Я уже говорил, твое величество: корона не может держаться на клонящейся голове.

Она оперлась спиной о стену склада, опустошенная от этих разоблачений.

— Почему ты удалился из дворца? — спросила она. — Устал от власти?

Его губы тронула горькая улыбка.

— Человек должен уважать себя, твое величество. Сначала я защищал царя Сменхкару от Ая и твоей матери Нефертити. Затем должен был объединиться с Хоремхебом, чтобы защитить царя от Ая. Если бы я остался во дворце, сейчас мне пришлось бы защищать Ая от Хоремхеба… Я был предан короне. Мои усилия оказались напрасными. Все, что я защищал, рухнуло. Я служил чести. Думаю, что в настоящее время во дворце такая служба никому не нужна. Честь — это роскошь, не нужная покорным слугам.

Какое-то время они молчали. Она размышляла о горьких признаниях бывшего советника. Предложение Мутнехмет выдать замуж Нефернеруатон или Нефернеферуру за Тхуту было неосуществимо — этот человек больше не желал властвовать. Он сломался.

Они услышали крики — между работником и хозяином барки вспыхнула перепалка, так как последний считал, что разгрузка идет слишком медленно.

— И что теперь? — спросила она.

Тхуту долго смотрел на нее.

— Ай у власти, не так ли? Он знает, как защититься.

— Но он стареет.

— Пока жив Ай, твое величество не может сочетаться браком с другим. Пусть одна из твоих сестер станет супругой Нахтмина, ибо это единственный человек, по моему мнению, который способен противостоять Хоремхебу и сохранить власть династии. Об этом ты спрашивала, твое величество, или нет?

Она покачала головой, затем тяжело вздохнула. Итак, все эти убийства были совершены во благо династии; сама мысль об этом была невыносима.

— Но не женат ли Нахтмин?

Тхуту пожал плечами.

— Это не имеет значения, когда речь заходит о короне.

— Могу ли я тебя видеть чаще? — спросила она.

— В случае необходимости пошли кормилицу предупредить об этом зеленщика Сеннеджа. Я обитаю за городом — простым смертным лучше держаться от богов подальше. Кстати, жизнь вдали от золота и скипетра мне более приятна.

Такое признание удивило Анкесенамон.

— Что ты хочешь этим сказать?

Он мягко улыбнулся.

— Представь, твое величество, что кто-то из смертных был верным другом Сета или Осириса до начала их противостояния. Он выступил бы в защиту того или другого, и после убийства Осириса ему пришлось бы воевать за его приверженцев или против них. Теперь мы знаем, что Сет и Осирис установили перемирие между собой, но народ уже разделился. Сторонники и того и другого, в былые времена фанатики, оказались в результате не у дел. Как я уже говорил, их служба потеряла смысл. Разве цари не являются живыми богами? Разрушая свои союзы, люди вновь обретают изначально присущую им природу рабов.

Появились Имамон и Сати.

— А я? — спросила она. — Какова тогда моя роль во всем этом?

— Ты, твое величество, — богиня Исис, вечная невеста печали. Пасар умер. Умер Тутанхамон. Ты — вдова, твое величество. Всякая женщина — вдова с первого дня замужества.

Анкесенамон схватила его руку. Она готова была расплакаться. Он поднял на нее взгляд, как всегда улыбаясь — отстранение и опечаленно.

Почему она не сочеталась браком с Тхуту? Вдруг, подумав о бегстве Меритатон и Неферхеру, она поняла, что ее сестра была права, оставив этот народ, живущий в условиях вечного противостояния сильных мира сего. Своего сына она вырастит в мире и любви, возможно, родит еще ребенка, и не одного.

— Госпожа, — обратилась к ней Сати, — пора идти.

Она положила в корзину царицы мешочек с бобами, еще один с миндалем и три пучка салата-латука. Анкесенамон бросила последний взгляд на Тхуту и закрыла лицо покрывалом. Затем она последовала за кормилицей, которая несла тяжелую корзину с овощами. Вскоре женщины смешались с толпой. Слова Тхуту продолжали звучать в голове царицы:

«Ты — богиня Исис, вечная невеста печали».