Остров Амазонок - Николай Прокудин Страница 11

Ветер стих, прогретый за день воздух, душный и липкий, опустился на песчаный пляж. Наконец стук прекратился, и наступила тишина. «Нет, в наше время охотники за черепами даже в этих местах, скорее всего, давно перевелись! Бояться нужно хищников: волков, шакалов, гиен. Нет, определенно стучит что-то неодушевленное!» — успокаивал себя первопроходец.

Было сыро и влажно. Вскоре наш герой продрог, и пришлось срочно разжечь костер. При его свете стало как будто веселей, но все равно страх продолжал таиться в глубине души нашего мореплавателя.

«Выпить глоток для храбрости? Что ж, хорошая идея! А потом написать письмо и дать знать о себе на Большую землю бутылочной почтой! Сейчас допью заветную бутылку джина, нацарапаю записку и брошу в море. Пусть ищут меня, беднягу, попавшего в катастрофу. Полетели к чертям все жизненные планы! Один только в этой экзотической бутылочной почте неясный момент: на каком языке писать послание?! На русском? Да кто ж его в округе знает! На английском? И английский местные судоводители, плавающие на джонках, вряд ли изучали. А иероглифам, китайским или японским, не обучен. Даже ругательным. А по-тайски тем более не разумею. Остается только язык рисунков — остров, пальма и одинокий человечек, а вблизи острова затонувший кораблик. А где этот остров, каковы его Координаты — никто не знает! Получается письмо без почтовой марки, без штемпеля, без индекса и точного обратного адреса, но с запиской: остров Невезения, хижина дяди Сережи, пляж номер один. Стучать три раза! Можно свою фамилию приписать».

Чтобы разогнать тоску, Серж энергично откупорил поллитровку припасенного джина и отхлебнул несколько больших глотков, закусив выпивку набившими оскомину бананами. Затем аккуратно завернул пробку и упал вблизи тлеющего костра, провалившись в глубокое забытье.

Проснулся Строганов с гулом в голове и допил, опохмеляясь, остатки джина. Крепкий сон вновь сморил его. Теперь залитые алкоголем глаза уже никакими силами не удалось разомкнуть до полудня. Снились кошмары, дикари, хищники, крокодилы, змеи, скорпионы. Сергей хрипел, отбивался, извивался на песке, но не просыпался, пока песок не стал обжигать тело. Лучи солнца, стоящего в зените, буквально раскалили остров. Строганов открыл глаза и, ослепленный ярким светом, тотчас их закрыл. Он отполз в тень и там, вскочив на ноги, кинулся в кусты, чтоб облегчить мочевой пузырь. Ближайшие заросли азалий были обильно орошены продуктом переработки молочно-алкогольных напитков.

«Если я тут надолго задержусь, надо будет позаботиться о туалете, — решил Серега. — Иначе вся пышная растительность в окрестностях погибнет! А следом за флорой вымрет и фауна, останусь доживать дни в одиночестве, посреди высохших коряг. Да и самому мало приятно наступать на свои фекалии».

Следом возникла вторая мысль — о туалетной бумаге. Сергей даже усмехнулся. Тут хотя бы океан, можно помыться, а как обходятся дикари в саванне, в пустыне, в джунглях? Улаживают дела подручным материалом? Песочком? Банановыми листьями?

— Вот именно — подручным! — ответил он сам себе другим голосом, изобличающим скептика и циника.

Еще во время скитаний в лодке по бескрайним океанским просторам он заметил, что, будучи по природе человеком общительным и разговорчивым, смертельно устал от тишины и молчания. Постепенно Сергей начал разговаривать сам с собой. При этом он разделил себя на двух собеседников. Один из них ироничный, неунывающий оптимист, другой — скептик, пессимист, к тому же закоренелый циник. Раздвоение личности, даже растроение. Причем циник-пессимист нравился Сержу все более, а безмозглый жизнерадостный оптимист раздражал своим щенячьим восторгом перед многообразием жизни. Циник стал много материться, да так сочно и разнообразно, как Строганов себе не позволял даже в казарме!

Вот и сейчас оптимист с неиссякаемой верой в победу при любых обстоятельствах произнес:

— Ничего, Серега! Прорвемся! Удобрим этот берег качественным навозом и будем собирать по четыре урожая бананов в год! Не помрем!

Пессимист тут же его строго оборвал:

— Что за мудак! Удобрить — это, возможно, и получится, но есть и другая сторона медали. Этот замечательный красивый остров мы втроем быстро и на многие века загадим!

Он сказал «втроем», потому что сам Сергей был третьим, арбитром между этими двумя завзятыми спорщиками. То, что вчера стучало и так напугало ночью нашего Робинзона, оказалось падающими с высоких пальм кокосами.

«Ага! Точно! Вспомнил! Я такое в кинофильме видел, кажется, с Томом Хэнксом!»

Причина страхов прояснилась, но воспоминания о голливудском фильме про другого современного Робинзона навеяли грусть. Тот парень несколько лет боролся за жизнь на необитаемом островке и спасся, но ведь это в кино.

Личности, поругавшись еще минут пять, но так и не выявив победителя, угомонились. Сергей побрел по береговой кромке в поисках съестного и в надежде набрести на какой-нибудь ручей с пресной водой. Автомат больно натирал обгоревшие спину и плечо, многочисленные колючки впивались в ступни, москиты лезли в глаза. Так и не отыскав ничего путного, он вернулся, помыл ноги, надел ботинки, снятые с мертвого полицейского. Они слегка жали, но зато в такой обуви можно легко передвигаться, не боясь пораниться о битое стекло. Каждая ранка в условиях отшельничества чревата заражением и смертью. Сергей и так удивлялся, как он до сей поры умудрился остаться живым, выйти целехоньким из всех передряг и... вообще, очень хотелось пожить на этом свете в здравии.

Кстати, о стекле! Удивительно, но на побережье совсем не было выброшенных морем следов цивилизации, не замечалось пластиковых бутылок, полиэтиленовых пакетов, окурков, бумажек, стекол. Четыре часа неторопливой ходьбы вдоль берега, и Строганов вновь очутился на том самом пляже, откуда недавно стартовал. И пейзаж был везде один и тот же, всюду пальмы, экзотические растения, кустарник, густая высокая трава, скрывающие все то, что находится в глубине острова. А там, вероятно, водится дичь, которую могут подстерегать и хищники.

А кто он сам-то? Хищник-охотник или крупная дичь?

Берег везде был пустынным, песчаным и чистым. Не обнаружилось никаких признаков, даже намеков на присутствие зверей или людей.

— И куда меня занесло? — подумал вслух Серж. — Это же надо! На не загаженный цивилизацией островок!

— Правильно! Занесло в самую глубокую задницу на земле! — ответил циник. — Ни людишек, ни мусора! А вывод из этого простой. Надо нагнать самогонки и упиться с горя! Гнать ее тут не перегнать и все из гнилых бананов!

— Что ж, прекрасно, нужно только забраться по пальмам вверх, набрать кокосов, бананов, а потом сварганить огненную жидкость и вспомнить об одном из лучших достижений цивилизации, — рассеял сгустившийся туман уныния оптимист.

Внезапно Сергей остановился как вкопанный. То, что он увидел, поразило его сильнее, чем удар молнии. Лодка на воде! Рыбацкая! Но это была не его лодка, а чужая. Чудо свершилось! Возможно, выжил еще кто-то — значит, спасся не он один и шансы на выживание повышаются! Быстро раздевшись, он бросился в воду и поплыл к рыболовному суденышку.