Один день в Древнем Риме. Исторические картины жизни имперской столицы в античные времена - Уильям Стирнс Дэвис Страница 11

Тем не менее даже самый удачливый обитатель инсулы, возможно, мечтал о том, когда исполнится его самое заветное желание: «Когда же я смогу выбраться из этой cenacula (квартира) и перебраться жить в domus?» ^[31]

Сенаторский «особняк» domus (домус). Публий Юний Кальв, сенатор из старинного рода, жил в особняке, надменно возвышавшемся неподалеку от вершины Эсквилина. Дом находился в самом начале улицы Меркурия и нависал над черепичной крышей скромной инсулы Flavia Victoria.

Хотя Кальв и относился к высшему слою древнейшей аристократии, но не отличался особым богатством. Он не обладал, подобно некоторым из своих друзей, несколькими городскими домами, владельцы которых часто переезжали из одного в другой в зависимости от сезона и своего настроения. У него были только четыре сельские виллы, одна из которых располагалась далеко на севере у итальянских озер, другая – среди холмов Этрурии ^[32], третья – совсем недалеко от Рима, четвертая же – на восхитительном побережье Неаполитанского залива. Его городское жилище, далеко не такое роскошное, как домусы многих сенаторов, а то и всадников (второе после сенаторов аристократическое сословие), даже не могло сравниться по великолепию со многими особняками богатых выскочек-вольноотпущенных. Тем не менее этот изысканный дом, которым владели многие поколения семейства Кальвов, был переполнен фамильным достоянием. Кальв, в отличие от многих своих коллег-аристократов, был счастливо женат и наслаждался семейной идиллией вместе с двумя сыновьями-подростками и дочерью. Для них совершенно достаточной считалась familia, состоящая всего только из 150 рабов, хотя благородная Грация, супруга сенатора, и жаловалась своему мужу, что такое число неприлично мало.

Фамилия Кальв в самом деле была весьма древним родом в Риме, который постепенно превращался в город выскочек. Предки Публия много столетий жили на Эсквилине, и их домус много раз перестраивался. В эпоху Пунических войн ^[33] он, вероятно, состоял только из одного центрального атрия с отверстием в сводчатом потолке, дававшем доступ свету и выход дыму очага, и нескольких темных комнат, радиально расходившихся от большой гостиной. Этот зал справедливо называли «черным местом» (ater) – от сажи, которая образовывалась от горевшего посередине очага, – она оседала и постепенно затвердевала на стропилах. Стены его были сложены из камня, пол был выложен каменной плиткой, а то и просто представлял собой утоптанную землю, а крыша была крыта соломой или тростником. Такой дом мог вместить достаточно много детей и относительно немного слуг сенатора, который способствовал унижению Карфагена.

План большой резиденции. Нынешний дом сенатора весьма отличается от того прежнего домуса – это становится ясно сразу, как только мы минуем высокие ионические колонны, которыми украшен вход в него. Тем не менее план бывшего жилища не совсем исчез в этом широко раскинувшемся поместье. Римский дом всегда остается (как и греческий) по своей сути типично южным жилищем, построенным вокруг двора, откуда он и получает освещение, поэтому здесь и не придают особого значения выходящим на улицу окнам. Зато теперь старая гостиная расширилась до размеров внушительного залитого светом зала, в который солнечные лучи проникают не через дымовой волок, но сквозь обширное отверстие в сводчатом потолке. Комнаты, расходящиеся от зала, увеличились в числе и стали значительно больше в размерах. Затем через серию переходов мы попадаем во второй подобный зал, но еще больше и прекраснее, к которому примыкает также целый ряд соединяющихся с ним помещений.

В таком доме главные апартаменты находятся на первом этаже, на втором – помещения, где размещаются работающие в доме рабы, позади жилища имеется сад. Каждый до-мус строили по индивидуальному плану его владельца, но в соответствии с общей схемой – с двумя главными залами (так же, как для каждого особняка последующих цивилизаций будут необходимы главный зал и парадная столовая).

Эксперты по недвижимости оценивали особняк Кальва примерно в 3,5 млн сестерциев (скажем, 140 тыс. долларов) ^[34]; однако в городе имелось немало домов более богатых сенаторов, стоивших раза в четыре дороже. Эти здания выходили фасадами на улицы, где по понятным причинам не было лавок, а все соседи либо принадлежали к сословию всадников, либо являлись очень богатыми вольноотпущенниками. Городские дома не тянулись в высоту, подобно инсулам, большинство из них имели всего два этажа: на первом вместо окон были проемы, похожие на смотровые глазки, прорезанные в мощной оштукатуренной стене; на втором куда бо́льшие окна защищали мощные решетки. Необходимость такого обустройства частично можно понять из предостережения, висевшего при входе: