Новичок. История тайного оружия - Лев Федоров Страница 11

В. Н. Ипатьев рассмотрел по существу три вопроса. Во-первых, дал общую картину в связи с применением химоружия в Первую мировую войну, и в связи с новой информацией, полученной им во время только что состоявшейся поездки в Германию. Во-вторых, определил приоритеты в видах ОВ, которыми необходимо заниматься: в первую очередь – это иприт («наиболее интересное вещество»; «это вещество должно лечь во главу нашего будущего производства удушающих средств») и дифосген, основные трудности в изготовлении которых в полузаводском масштабе были к тому времени преодолены; во вторую очередь – это мышьяксодержащие дифенилхлорарсин, люизит и дик (этилдихлорарсин). Было при этом указано, что все должно начинаться с создания мощностей по выпуску хлора и фосгена, без которых невозможен выпуск остального. В-третьих, сформулировал многочисленные научно-практические задачи подготовки к химической войне: постановка в Петрограде и Москве активных лабораторных исследований по разработке технологий производства ОВ, решение проблемы сырья для этих производств, создание самих производственных мощностей для выпуска ОВ, разработка способов снаряжения снарядов и создание мастерской для разливки ОВ, исследование путей стабилизации ОВ, изучение способов распыления ОВ, проведение интенсивных токсикологических испытаний и т. д. [65]

Общее заключение В. Н. Ипатьева было оптимистичным: «Сопоставляя работу на Западе с тем, что делается у нас, мы приходим к выводу: мы работаем совершенно правильным путем» [65]. Характерно, что помимо этого, В. Н. Ипатьев упомянул о единственной дружественной части Запада: «нельзя не приветствовать, конечно, если это осуществимо, образование русско-немецкого общества для научных химических исследований». То был иносказательный намек на то, что наряду с практической военно-химической работой шла другая – международно-дипломатическая – жизнь, о содержании которой мало знали даже члены высшей военно-государственной бюрократии. Тем более к этому знанию были допущены далеко не все участники совещания, проведенного Л. Д. Троцким. Дело в том, что задолго до этого совещания, а именно 11 августа 1922 г., было подписано секретное соглашение о сотрудничестве между армиями Германии и России. В соответствии с ним рейхсвер получил возможность создавать на территории РСФСР военные объекты для проведения испытаний военной техники, а также обучения личного состава войск Германии по тем направлениям, которые были запрещены Версальским договором, – танки, авиация, химия. За услуги РСФСР была предусмотрена и ежегодная денежная оплата, и право прямого участия в немецких военных разработках и испытаниях. Именно в рамках этих договоренностей в 1923 г. был предпринят первый практический шаг к советско-германскому сотрудничеству в военно-химической области. Было решено организовать на территории РСФСР общими силами производство двух основных ОВ тех лет – иприта и фосгена. Будущий завод химоружия предназначался для обеспечения военных нужд Германии [668]

В целом Л. Д. Троцкий был удовлетворен состоянием военно-химических дел. И в дальнейшем РВС СССР, который он тогда возглавлял, занимался этими делами самым активным образом. Настолько активно, что на заседании РВС, состоявшемся в очень узком составе в мае 1924 г., было решено ассигновать крупную по тем временам сумму для заказа за рубежом нужных армии вещей, «в первую голову на артиллерию и военно-химические нужды» [87].

Остается добавить, что в то время страны мира были заняты работой, явно чуждой участникам того совещания у председателя РВС СССР. Во всяком случае, довольно скоро, 17 июня 1925 г., 38 стран подписали в Женеве «Протокол о запрещении применения на войне удушливых, ядовитых или других подобных газов и бактериологических средств» [55]. Этот акт вряд ли стал широко известен в Красной армии, и уж во всяком случае он ничего не изменил в умонастроении руководителей Советского Союза, уже втянувших страну в активную подготовку к наступательной химической войне (пока – вместе с Германией) [686].

Формально присоединившись к тому протоколу [55], СССР сопроводил акт присоединения такими оговорками, которые его обесценивали. Они позволяли не только готовиться в последующие годы к наступательной химической войне, но и применять химоружие всегда и везде. Что, собственно, и делалось почти весь XX век. Окончательный отказ России и от оговорок, и от смертельного химоружия как оружия массового поражения произошел лишь в конце 2000 г. [56].