От Сталинграда до Берлина. Воспоминания командующего - Василий Чуйков Страница 108

В 4 часа 50 минут 17 июля началась авиационная и артиллерийская подготовка на участках 1-й гвардейской и 8-й гвардейской армий. Артиллерийская подготовка длилась 1 час 30 минут.

В начале артиллерийской подготовки на наблюдательный пункт армии прибыли командующий фронтом Р.Я. Малиновский и член Военного совета генерал-лейтенант А.С. Желтов.

На правом берегу поднялись столбы земли и пыли, поползли клубы черного, копотного дыма.

Солнце еще не всходило. Светлела, разгоралась над степью июльская заря. Били слепящими залпами гвардейские минометы. Над рекой, над камышом, над кустарником, по берегам потянулась густым туманом и окутала все непроницаемая дымовая завеса.

Из зарослей, из прибрежных лесов по-пластунски или бегом, пригибаясь к земле, спускались к воде передовые батальоны пехоты. Под дымовой защитой отчалили одна за другой весельные лодки.

Ветер минутами срывал дымовую завесу с реки. На том берегу оживали огневые точки. Но они тут же гасились прицельным артиллерийским огнем.

Первые лодки причалили к противоположному берегу. Гвардейцы коротким броском достигли первого ряда траншей, завязался жестокий рукопашный бой. Артиллерия перенесла огонь в глубину обороны противника, а от нашего берега отчалила новая партия весельных лодок.

К 8 часам утра наши батальоны захватили первую и вторую траншеи, закрепились там. Под их прикрытием мы подвели к берегу понтонные парки и приступили к наводке переправы для артиллерии и танков.

Переправившиеся войска получили приказ продвигаться вперед, расширяя плацдарм на вражеском берегу. Но результаты атак на удалении от берега не были столь успешными, как переправа. Нарастало сопротивление противника, действующего теперь вдали от линии, на которую могла воздействовать наша артиллерия. На темпах наступления сказывался и недостаток в боеприпасах. Активизировала свои действия вражеская авиация, нанося удары по переправе. Поминутно над рекой вспыхивали ожесточенные воздушные бои. Нашим истребителям не всегда удавалось отогнать пикирующие бомбардировщики.

План операции начал нарушаться по срокам.

Для меня лично это были трудные часы. Первое наступление армии после сталинградских боев. Ни одна из поставленных задач не решена. Конечно, ставить задачи, расчерчивая карту стрелами, легче, чем вести бой, да еще к тому же с сильным и опытным противником.

Было над чем задуматься. Что случилось? Почему к середине дня наши атаки повсеместно захлебнулись, несмотря на то что враг нес больше потерь?

Пленные немецкие офицеры показывали, что им было известно о готовящемся наступлении нашего фронта примерно с 12 июля, то есть за пять дней до его начала. Известны были приблизительно и направления ударов прорыва. Внезапности не получилось, хотя, казалось, были соблюдены все меры предосторожности.

Противник создал на участках прорыва глубоко эшелонированную оборону. Подбросил новые части. Наутро 13 июля, как стало ясно из показаний немецких офицеров, нас ожидали крупные силы противника. К этому сроку наступление противника на Курской дуге прекратилось, и, чтобы удержать за собой Донбасс, Манштейн по требованию Гитлера начал переброску в Донбасс своих дивизий из-под Харькова и из-под Орла. Всего было переброшено 6 дивизий, из них 5 танковые со средствами усиления. К частям, расположенным на нашем участке фронта, подходили на подмогу соединения двух танковых дивизий — 17-й и СС «Викинг».

Кроме того, авиаразведка доносила, что все дороги, ведущие из района Харькова в Донбасс к нашему участку фронта, загружены танками, артиллерией и автомашинами с войсками.

Становилось очевидным, что мы втягиваемся в ожесточенные и затяжные бои, что Гитлер идет на все, лишь бы удержать Донбасс.

В те часы, когда против армии Юго-Западного фронта появились немецкие танковые дивизии, переброшенные из-под Харькова, мы понимали, что это облегчит наступление Воронежскому и Степному фронтам — Н.Ф. Ватутина и И.С. Конева. Сталинградцам предстояло новое и трудное испытание: опять неравные бои.

Прежде всего значительно усилилось воздействие авиации противника. Группы «юнкерсов» по 20–30 самолетов под прикрытием истребителей непрестанно бомбили переправы. Некоторые наши части, получив приказ переправиться на правый берег Северского Донца, выполняли его с запозданием.

Части 29-го гвардейского стрелкового корпуса поднимались несколько раз в атаки, но их встречал массированный огонь противника. Повсеместно противник вводил в бой танки. Заметно усилилась его артиллерия.

Решительно и напористо действовал в этот день 33-й стрелковый корпус. Его части овладели Богородичном, балкой Висла, населенным пунктом Сидорово. Возросшее сопротивление в течение дня 387-й немецкой пехотной дивизии утвердило нас в предположении, что и эта дивизия противника получила усиление.

Активной бомбежкой противник помешал 28-му гвардейскому стрелковому корпусу переправиться. Лишь 79-й гвардейской стрелковой дивизии под командованием генерал-майора Н.Ф. Батюка удалось переправиться и сосредоточиться в районе Банновское — Пришиб.

88-я гвардейская стрелковая дивизия (командир дивизии генерал-майор Г.И. Вехин) успела лишь сосредоточиться для переправы. Танковая группа М.Г. Вайнруба переправилась слишком поздно, и я задержал ее ввод в действие.

Ставка требовала наступления. В то же время нельзя было ослабить давление хотя бы на одно мгновение. Севернее шли напряженнейшие сражения войск Западного, Брянского, Центрального фронтов. Поэтому штаб армии снова ставил задачи войскам на наступление.

19 июля с утра бои приобрели встречный характер. Противник непрерывно переходил в контратаки, поддерживаемые десятками танков. В 10 часов он бросил в контратаку против правого фланга 82-й гвардейской стрелковой дивизии со стороны Каменка пехотный полк в сопровождении 48 танков, а со стороны Сухая Каменка — полк пехоты с 50 танками.

Сначала последовал хотя и короткий, но мощный артиллерийский удар по позициям нашей дивизии. Затем над нею зависли немецкие бомбардировщики и в боевые порядки устремились танковые клинья. Впереди шли мощные тяжелые танки «тигр». За ними следовали легкие танки и самоходные орудия. Под прикрытием этих броневых щитов поднялась в рост немецкая пехота. Танки рвались вперед, к основному рубежу обороны, через мелкие траншеи. А им вслед из траншей в боковую броню летели гранаты, бутылки с горючей смесью, били противотанковые ружья. Строй сломался, клин притупился. Передовые танки достигли наших траншей. Их встретил орудийный огонь. Артиллеристы били прямой наводкой. Ближний бой, навязанный гвардейцами, лишал авиацию противника возможности сбрасывать бомбы и выходить на обстрел наших боевых порядков.

Не менее ожесточенные бои разгорелись в полосе 79-й гвардейской стрелковой дивизии. 20 июля дивизия овладела поселком Голая Долина. Однако развить наступление не смогла. Подошли и были с ходу введены в бой противником части 17-й танковой дивизии, усиленные штурмовыми орудиями. Перед гвардейцами встала задача остановить бронированный клин врага, перемолоть его живую силу и технику. Это сражение не ошеломляло масштабами введенных сил, оно, конечно, было местного значения, но оно было ожесточеннейшим. Голая Долина в войсках получила другое название — «мертвая долина».