1421 год, когда Китай открыл мир - Гевин Мензис Страница 103

«Будучи наслышан о вашем стремлении достичь Востока (Китая), двигаясь в западном направлении… посылаю вам карту, которая, возможно, вам поможет, и еще раз хочу вам сказать, что затеянное вами предприятие должно принести успех… не говоря уже о том, что оно достойно всяческих похвал… Пишу все это потому, что слышал рассказы многих купцов, которые ходили в эти земли» ^[279].

Тосканелли послал Колумбу карту, на которой был изображен путь через Атлантику к Антилии. Много раньше он передал полученную от Никколо да Конти информацию картографу Бехайну из Богемии (Behain of Bohemia; 1459–1507) ^[280], который работал на португальского короля. Бехайн тогда изобразил пролив, который вел из Атлантики в Тихий океан и на глобусе, который он изготовил в 1492 г., и на своих картах. Магеллан позже упоминал о том, что видел этот пролив в Португалии на карте еще до того, как отправился в свое путешествие ^[281]. Есть и другие упоминания о том, что Магеллан перед отплытием видел карты, сделанные по подсказке Тосканелли и хранившиеся в португальской государственной сокровищнице. Представляю себе, какое огромное впечатление произвели на вельмож и капитанов копии карт, использовавшихся китайцами в своих походах в 1421–1423 гг., которые им довелось созерцать в португальской государственной сокровищнице. Впервые в жизни эти люди видели изображенные на шелке огромные просторы океанов, очертания неизвестных материков, земель и островов, а главное, Южную Америку и Антарктику, о существовании которых ходили самые разные слухи, но никто не был твердо убежден в их фактическом наличии.

Письмо Тосканелли к Колумбу, а также заявления Магеллана и его секретаря Пигафетты есть не что иное, как свидетельства того, что еще до отплытия Магеллана в Португалии знали кратчайший путь в Китай. Путь этот лежал через пролив, позже названный Магеллановым. Между тем его впервые нанес на карту картограф с китайского корабля. Сведения об этом поступили от Никколо да Конти, «купца, который долго странствовал в тех краях» ^[282].

Сейчас, когда я написал имя Никколо да Конти, у меня сложилось ощущение, что мне, чтобы замкнуть очерченный мною круг, осталось совсем немного. В самом деле, я написал уже о множестве походов, открытий, подвигов и приключений… Короче говоря, написал я много, а ведь имя Никколо да Конти я упомянул уже в самом начале своего весьма объемистого труда, когда рассказывал о приходе Золотого флота Чжэн Хэ в индийский порт Каликут. Уж на каких только континентах, землях и островах не успел я с тех пор побывать вместе с вами, мой читатель, а ведь не следует забывать, что все это время вместе с китайцами находился и отступник от христианства Никколо да Конти. Теперь, когда я подбираюсь к концу своего повествования, мне ясно как никогда, что португальцы и испанцы, прежде чем отправиться в путь, в сущности, читали те же отчеты о плавании китайских Золотых флотов, что и мандарины времен династии Мин. Вполне возможно, что именно эти отчеты и вдохновили европейцев поднять паруса и отправиться в путешествие.

Узнав от да Конти в 1424 г. о существовании земель за океаном, дон Педру привез в Португалию карту мира, вычерченную в 1428 г. Это была, пожалуй, самая подробная карта мира, на которой были показаны «все земли и части света нашей планеты» ^[283]: Африка, острова бассейна Карибского моря (в частности, Антилия и Сатаназес), Северная и Южная Америка, Арктика и Антарктика, Индия, Австралия и Китай. Короче говоря, информацию она содержала бесценную, и недаром она на протяжении ста лет хранилась в португальской государственной сокровищнице под замком. Где же еще можно было хранить карту, завладеть которой мечтали буквально все монархи тогдашней Европы?

Радикальные улучшения в конструкции европейского морского судна и в его навигационном оборудовании, чем мы, европейцы, целиком обязаны Генриху Мореплавателю, а также карта мира 1428 г., доставленная в Португалию доном Педру, придали новый размах исследованию неизведанных земель и сделали эпоху географических открытий поистине великой. Генрих Мореплаватель знал, что если он сможет найти источники финансирования, причем весьма серьезные, то весь мир будет лежать у его ног. Увы, жизнь требовала своего. Принц должен был поддерживать в пристойном виде строения замка и госпиталя, регулярно подновлять часовню, платить слугам и придворным, ну и самое главное — строить созданные его воображением каравеллы, снабжая их необходимыми припасами для многомесячного путешествия.