Лжедмитрий Второй, настоящий - Эдуард Успенский Страница 100

Он переоделся в крестьянское платье и вместе со своим шутом Петром Козловым сел в навозные сани и уехал из лагеря в Калугу.

Это было 29 декабря.

Сначала государь заехал в ближайший монастырь и послал в Калугу монахов, чтобы они сказали калужанам, что польский король и предавшие его поляки хотят, чтобы Дмитрий отдал им Северские земли. Готовы ли калужане поддержать его? Он не уступит польскому королю ни капли русской земли, ни деревеньки, ни деревца.

Калужане сами пришли к нему в монастырь, поднесли ему хлеб-соль, повели его в калужский острог в палаты, раньше принадлежавшие воеводе Скотницкому. Подарили ему одежду, лошадей, сани и позаботились о его кухне и погребе. Произошло это 17 января нового, 1610 года.

Вслед за Дмитрием в Калугу потянулось казачество. Тушинский лагерь потерял значение и начал пустеть.

В злости от того, что это произошло, Роман Рожинский повелел привести главного советника и вдохновителя Дмитрия польского дворянина Казимира Меховецкого. Что было немедленно и с удовольствием сделано.

Из терема Рожинского Казимира Меховецкого вынесли уже мертвым на одеяле с отрубленной головой.

* * *

«Город Гоша, пану Казимиру Меховецкому.

Ясновельможный пан Казимир!

Я совсем не знаю, где находитесь Вы в это странное время, и вообще не знаю, живы ли Вы и здоровы ли, но, выполняя поручение, данное мне Вашим верным другом и слугою А. С., продолжаю описывать все известные мне события в Московии.

Я нахожусь в маленьком поселке недалеко от города Ярославля. И вот что известно мне за последнее время.

Хорошо вооруженный отряд поляков вновь воскресшего государя московского Дмитрия хотел заставить город Ростов присягнуть государю.

Город воспротивился этому, и это было не к добру.

12 октября поляки пошли на штурм, и город перестал существовать. Все постройки были обращены в пепел, люди перебиты, многочисленные великолепные сокровища: золото, серебро, драгоценные камни и жемчуг – расхищены. А в церквах были даже сорваны ризы со святых.

Святого ростовского Леонтия, который был сделан из чистого золота и весил 200 фунтов и лежал в серебряной раке, воинские люди разрубили топорами и каждый взял себе столько, сколько мог унести.

Митрополита Ростовского, князя Филарета Никитича Романова, они схватили безо всякого почтения и отвезли к Дмитрию в его большой лагерь под Москвой.

Дмитрий принял его ласково и даже сделал его патриархом в подвластных ему землях и городах. Этот митрополит подарил Дмитрию свой посох, в котором был восточный рубин ценою в бочку золота.

После этих событий, превративших цветущий город в пепел, очень богатый город Ярославль согласился сдаться польским войскам на следующих условиях. Царь оставит им их суд и не даст полякам налетать на них и бесчестить их жен. И они будут верны ему. Город послал Дмитрию 30 000 рублей на содержание государева войска.

Но поляки все равно совершали насилие над купцами в лавках, над простыми жителями на улицах или боярами в их домах. Покупали в лавках все без денег. И это было причиной многих бед, о которых будет сказано ниже.

Скоро из-за бесчинств польских отрядов от Дмитрия снова отпали города Вологда, Галич, Кострома, Ярославль, Суздаль, Углич. Во всех углах толпами стали собираться тысячи крестьян. С теми немцами и поляками, которых они заставали в поисках провианта и в разведке, они поступали много раз грубее и беспощаднее, чем поступали с ними прежде поляки.

Если крестьяне приходят в ярость, они обычно ведут себя, как обезумевшие, помешанные и как дикие свиньи: не щадят ничего, разрывают, раздирают что только могут, и, ударив десять раз, еще продолжают бить по тому же месту. Сохрани Бог попасть в их руки какому-нибудь честному воину.

В Ярославле некоторых поляков они убили, некоторых спустили живыми под лед. Они говорили:

„Вы, глаголи, вконец разорили нашу местность и сожрали почти всех коров и телят, отправляйтесь теперь к рыбам в Волгу и нажирайтесь там до смерти“.

В Ярославле от поляков поставлен был воевода Иоахим Шмидт. Во время отпадения он бежал из города с поляками.

Этого самого Шмидта поляки послали назад к городу для переговоров, чтобы убедить жителей одуматься и не давать повода к кровопролитию. Говоря, что всем притеснениям будет конец, что царь Дмитрий посадит к ним воеводой знатного вельможу, которого польские солдаты будут бояться.

Горожане хитрыми речами заманили Шмидта поближе к городским воротам, и не успел он опомниться, как его окружили и насильно утащили в город. Там они сняли со Шмидта одежды и, вскипятив большой котел меда, бросили его туда и варили до тех пор, пока совсем не осталось мяса на костях.

Потом они вынули скелет из котла и выбросили его на городской вал, так что свиньи и собаки в этот же день порастаскали его.

Вот такими событиями наполнен сейчас каждый день в этой проклятой Богом стране.

За ужасную смерть этого человека впоследствии хорошо отомстил пан Лисовский. Он превратил в пепел весь Ярославский посад, потом пошел дальше в глубь страны, убивая и истребляя все, что попадалось на пути: мужчин, женщин, детей, дворян, горожан и крестьян.

Я часто удивлялся, как эта земля так долго могла выдерживать это. Потому что вдобавок с третьей стороны в Русию вторглись татары с 40 000 человек и увели за рубеж бесчисленное множество захваченных людей и скота. Старых и малых, у кого не было сил идти, они поубивали и побросали в дороге.

Ясновельможный пан Казимир, прежде чем проститься с Вами, хочу Вам сообщить, что я своими глазами видел в Ярославле пресловутого Гришку Отрепьева.

Он появляется в каждой пьющей компании и за большую долю белого вина рассказывает, кто он такой.

Боюсь, он договорится.

И еще. От только что приехавших в город казаков я узнал новое об осаде Смоленска. Царь Василий Шуйский послал королю Сигизмунду гонца с предложением передать королю русскую монархию, если его величество придет со своим войском в Москву и поможет прогнать Дмитрия Второго. Через два дня после этого польскими воинами был схвачен московский лазутчик, направленный Шуйским к смоленскому воеводе с письмами. В них было сказано, чтобы воевода держался. А когда польский король окажет Шуйскому помощь в усмирении ложного Дмитрия, Шуйский так поступит с королем и его людьми, что немногие из них вернутся из Русии в Польшу.

После этого его величество Сигизмунд сказал: „Ни одному московиту верить нельзя. А до мерзавца Шуйского я и вправду доберусь, когда на то будет воля Господня и время!“

На этом прощаюсь, преданный Вам и нашему общему знакомому А. С.

Ваш покорный слуга Андрей Щепа».

* * *

Основательно устроив свой лагерь в Калуге, Дмитрий резко поменял отношение к полякам. С этого момента главной его опорой стали в основном татары под рукой ногайского князя Петра Урусова.