Музей Каподимонте Неаполь - Мария Силина Страница 10

Проклял искусство свое, погребенью сыновнее тело Предал, и оный предел сохранил погребенного имя. Но увидала тогда, как несчастного сына останки Скорбный хоронит отец, куропатка-болтунья в болоте, Крыльями бить начала, выражая кудахтаньем радость, — Птица, — в то время одна из невиданной этой породы, — Ставшая птицей едва, постоянный укор тебе, Дедал!

Колорит и манера наложения красок типично североевропейские: тщательно прорисованные, плотно написанные пейзажные кулисы. Картина очень лаконична, ясна и при этом необычна сочетанием почти сказочности окружающей природы и возвышенных мужских образов с совершенными, идеализированными телами.

Артемизия Джентилески (1593-около 1652) Юдифь обезглавливает Олоферна. Около 1612–1613. Холст, масло. 158,8x125,5

Эта работа уникальна тем, что была создана женщиной-художницей Артемизией Джентилески, чье искусство сформировалось под влиянием Караваджо. Она считалась второй по величине и силе таланта после знаменитого итальянского мастера. Творчество Джентилески было чрезвычайно популярно в ее время. Женщины редко допускались до образования, поэтому известно о небольшом числе профессиональных художниц. Однако судьба выделила Артемизию, она стала первой женщиной, принятой на учебу во флорентийскую Академию.

Джентилески интересовали мощные, энергичные движения героев как показатель силы характера. Картина наполнена ощущением стремительности действий. Художница использует смелый ракурс, создавая довольно жестокую, натуралистическую сцену, при этом придает откровенному триумфу убийства мистические нотки, накладывая тени на лица женщин, тем самым наполовину скрывая их.

Баттистелло Караччоло (1578–1635) Бичевание Христа. Около 1615–1620. Холст, масло. 200x150

Баттистелло Караччоло — известный итальянский художник эпохи барокко. В этой сцене он энергично прорисовывает развитую мускулатуру тел. Именно идеал чувственной мужской наготы стал одной из визитных карточек эпохи барокко. Живописец показывает персонажей в темноте, при тусклом свете. Сцена очень динамична, она похожа на вырванный фрагмент. Мастер изображает энергичные жестикуляции, отказывается от симметрии в картине, выбирает «случайные» позы. Караваджизм, проявленный в скульптурности тел и световых эффектах, органично смягчен более теплыми тонами красок и приглушенным тускловатым свечением. Привлекает внимание, как вольно, свободно художник обходится с композицией. Он обрезает края по ногам, будто они не вместились в полотно. Это сделано специально, для создания эффекта внезапности и большей эмоциональности повествования.

Хусепе де Рибера (1591–1652) Аполлон и Марсий 1637. Холст, масло. 185x232

Искусство испанского мастера Хусепе де Риберы отличается импульсивным, суровым и жестоким драматизмом. Талант художника ярко проявился в чувстве крупной, выразительной формы, он так изображает своих героев, что они будто светятся энергией жизни. Сквозь виртуозно написанную кожу персонажей словно прорывается горячая кровь самого мастера. Страстность живописца ощущается во всем: в кровожадных сюжетах, мощном контрасте света и тени, обнаженных телах, которые то ли свидетельствуют о творчестве, жадном желании жить, то ли стремятся исчезнуть с лица земли от переизбытка чувств. Мастер предпочитал картины очень большого формата, что также свидетельствует о барочном размахе его замыслов.

Сюжет полотна был хорошо известен образованным людям того времени. Марсий — в древнегреческой мифологии сатир, полузверь-получеловек, который достиг такого совершенства в игре на флейте, что осмелился стать соперником самого Аполлона. Герой проиграл состязание, после чего бог подвесил его к сосне и содрал с него кожу. Многие художники, особенно творцы XVI–XVII веков, изображали этот сюжет, он привлекал их своим театральным драматизмом, жестокость сцены сбивала зрителя с толку. Известна еще одна версия данной картины, но с более натуралистическими подробностями (1637, Королевские музеи изящных искусств, Брюссель).

Необходимо остановиться перед полотном, чтобы рассмотреть, как блестит кожа на лбу у Марсия, его страшные зубы. Глаза в смертном ужасе застыли, глядя на зрителя. Даже самые небольшие фрагменты полотна поражают тщательностью изображенных деталей. Например, с каким мастерством и эмоциональной достоверностью показаны свидетели пытки, написанные справа за деревом в бежевой гамме.

Рибера стремится почти к монохромности. Цвет и свет смешиваются, все облечено в желто-красный муар. Это потусторонний свет вражды и ненависти. Работы художника прогремели из-за их жестокости, а после смерти его имя было надолго забыто. Лишь в XX веке наследие великого испанского мастера снова стало возвращаться к ценителям искусства. Тем не менее до сих пор многие его картины неизвестны, забыты и не атрибутированы.

Карло Селлитто (1581–1614) Святая Цецилия. XVII век. Холст, масло. 254x184