Жильбер Ромм и Павел Строганов. История необычного союза - Александр Чудинов Страница 10

Основным источником работы были бумаги миланского фонда Ромма. Однако кроме них А. Галанте-Гарроне использовал документы, находящиеся в Национальном архиве, Национальной библиотеке и ряде частных архивов Франции, а также микрофильмы корреспонденции Ромма, полученные из Ленинградского отделения Института истории АН СССР (ЛОИИ) ^[92]. Само исследование было написано по-итальянски, но все цитаты из источников даны на языке оригинала – французском. Кроме того, в приложении автор поместил большую подборку документов из миланского фонда и Национальной библиотеки: письма Ромма Дюбрёлю и Буара 1789–1793 гг., жене и матери 1795 г.; протоколы революционного Общества друзей закона, основанного Роммом при участии П.А. Строганова в 1790 г. Судя даже по этому перечню, нетрудно заметить, что внимание историка было обращено прежде всего к революционной деятельности своего героя. Возможно, это было обусловлено не только научными интересами автора монографии, но и характером источников, находившихся в его распоряжении: основная масса материалов миланского фонда относится именно к революционному периоду жизни Ромма, несколько меньшая – к периоду до 1779 г. (год отъезда в Петербург) и, наконец, всего полтора десятка писем – ко времени его пребывания в России. Отчасти исследователь попытался восполнить этот пробел тщательным анализом писем, направлявшихся различными корреспондентами Ромму за время его жизни в России и оказавшихся позднее в архиве ЛОИИ, однако этот источник дает представление скорее о круге интересов и научных связей Ромма, нежели о его собственной деятельности. Подавляющее же большинство необходимых для освещения данного аспекта документов, находившихся в архивах Москвы и Ленинграда, было не только недоступно итальянскому историку, но даже неизвестно ему, что, впрочем, и не удивительно, учитывая существовавшие тогда в нашей стране ограничения на международные научные связи и, в частности, на обмен научной информацией.

Вот почему годы совместных путешествий П.А. Строганова и его наставника по России и Западной Европе оказались освещены в работе Галанте-Гарроне значительно более скудно, нежели юность Ромма и тем более его участие в революции. Если последнее рассмотрено в мельчайших подробностях с привлечением практически всех известных на тот момент источников по теме, то относительно российского и швейцарского периодов жизни Ромма Галанте-Гарроне в основном вынужден был ограничиться повторением сведений, изложенных еще де Виссаком и теперь лишь несколько дополненных и уточненных. Тем не менее монография Галанте-Гарроне стала заметным событием научной жизни. Показательно, что предисловие к ней написал сам Жорж Лефевр, в то время общепризнанный лидер мировой историографии Французской революции.

Примерно тогда же, что и Галанте-Гарроне, но независимо от него изучением биографии Ромма занялся уже упомянутый выше Рене Бускейроль, тогда еще только начинающий риомский краевед-любитель, ставший позднее одним из наиболее эрудированных специалистов по истории Революции в Нижней Оверни. Вот что он сам пишет о своих первых шагах в науке:

Связанный тесными узами с той же самой деревней, что и Ромм, и будучи приверженцем того же общественного идеала, к какому стремился бы сегодня автор республиканского календаря, я, выйдя в отставку, заинтересовался бурной жизнью «земледельца» ^[93], который в 1791 г., ссужая семена, вытягивал из нужды среди сотни других крестьян и моих предков – семьи Рибейров и Комбов. Почему бы не воздать должное его памяти с большей справедливостью, нежели это сделал Марк де Виссак, написавший в 1883 г. биографию Ромма, фрагментарную и пристрастную? – подумалось мне. Ради этого я принялся собирать материалы и в 1960 г., чтобы пополнить их, отправился в Милан… Я ликовал, оказавшись у золотой жилы, столь слабо разработанной де Виссаком, когда вдруг узнал, что совсем недавно издатель Джулио Эйнауди выпустил, хоть и небольшим тиражом, довольно объемистую и весьма серьезную работу «Жильбер Ромм, история революционера». Ее автором был советник апелляционного суда в Турине Алессандро Галанте-Гарроне, участник Сопротивления и страстный поклонник Французской революции, уже опубликовавший к тому времени книгу «Буонарроти и Бабеф». Обескураженный этим подкосившим меня известием, я, тем не менее, решил продолжать изыскания до тех пор, пока не встречусь с Гарроне. Он дружески пригласил меня к себе в Турин и подарил своего «Жильбера Ромма» с «чувством глубокой солидарности». Искренне опечаленный моим разочарованием, Гарроне несколькими днями раньше прислал мне письмо, характерный отрывок из которого считаю возможным здесь процитировать: «К моему сожалению, я не знал, что кто-то еще, кроме меня, пишет биографию Ромма, причем имеет для этого гораздо больше оснований, будучи французом и жителем Риома, связанным с семьей Ромма. Думаю, что, несмотря на появление моей работы, вы должны продолжить свое дело. Я отдаю себе отчет, что она далеко не исчерпала тему. Вы можете предложить читателю гораздо более обширное исследование, добавив, убежден, множество уточнений, особенно в том, что касается детства и ранней юности героя. Буду рад помочь вам, по мере моих сил»… Поразмыслив, я отказался от идеи стать третьим биографом Ромма и решил заняться Субрани… ^[94]

Работа А. Галанте-Гарроне стимулировала новый всплеск интереса к личности легендарного монтаньяра и, в частности, привлекла внимание западных исследователей к ленинградской части архива Ромма. В 1963 г. видный французский историк Марк Булуазо по итогам своей поездки в СССР опубликовал в журнале AHRF опись хранящихся в ЛОИИ документов конца Старого порядка и периода Революции, включая все материалы фонда Ромма ^[95].

10–11 июня 1965 г. в Клермон-Ферране и Риоме прошел международный коллоквиум «Жильбер Ромм и его время», организованный профессорами Клермон-Ферранского университета Альбером Собулем, ставшим после смерти Ж. Лефевра лидером французской историографии Революции, и Жаном Эраром, видным специалистом по истории Просвещения. Заседания проходили под председательством Галанте-Гарроне. Год спустя расширенные тексты выступлений вышли отдельным сборником ^[96], содержание которого с абсолютной точностью соответствовало двойственному названию коллоквиума: из 16 статей восемь были посвящены собственно Ромму, восемь других – «его времени». Оставив в стороне последние, а именно работы по отдельным аспектам истории Оверни предреволюционных и революционных лет ^[97] и по проблеме «героического самоубийства» в годы Революции ^[98], остановлюсь на работах о самом Ж. Ромме.