Чечня рядом. Война глазами женщины - Ольга Алленова Страница 10

25.04.2000. На грозненском рынке

– Грозный разминирован – значит, безопасен? – спрашиваю я у замкоменданта Грозного полковника Сергея Щербины.

– Сегодня разминирован, а завтра появятся новые растяжки. В городе более сотни боевиков, очень много и сочувствующих им.

В том, что в городе продолжается минная война, убеждаюсь через несколько минут. Из ворот территориального управления МЧС выехала машина с людьми в белой спецодежде. На минуту шофер притормозил у КПП, и я успеваю задать пару вопросов:

– Почему в белом?

– Потому что похоронная команда.

– В завалах еще есть трупы?

– И в завалах, и в других местах.

– Много?

– Было очень много. Теперь меньше. Раньше находили тела на площади Минутка, в Ленинском и Заводском районах, где велись активные боевые действия. Теперь находим и там, где не было войны, – подрываются на минах.

Похоронщики уезжают отрабатывать очередной сигнал о страшных находках.

– Недавно в Октябрьском районе нашли тела трех человек в подвале – мужчины, женщины и подростка, наверное, это их сын, – рассказывает жительница Грозного Роза Сатуева. – Когда наши ребята полезли за ними, в подвале раздался взрыв. То ли растяжка была установлена, то ли мина. Один парень был ранен в живот. Вызвали саперов. Зачищая дом, нашли несколько бомб.

С Розой я разговариваю на рынке. Он появился две недели назад. На прилавках хлеб, сыр, колбаса, фрукты и конфеты. Народу – не протолкнуться. Несколько женщин прямо на рынке жарят пирожки и тут же их продают. Чумазый мальчишка клянчит у продавщицы:

– Продай за рубль, у меня больше нет.

Омоновец, набивающий пакет пирожками, делится с пацаном:

– На, только фугасы нам не подкидывай.

Военные сидят под деревом, у мангалов с жарящимся шашлыком. Бутылка водки, сочное мясо, речь, пересыпанная шутками. Автоматы лежат рядом, на земле. Веселые парни в камуфляже.

– Опасность чувствуешь, – говорит омоновец Сергей, – но обычно это происходит вечером, в сумерках. Волки, они ведь по ночам воют.

Уверены федералы и в том, что на рынке им не продадут отравленный товар:

– Если что – в землю зароем! А потом, мы здесь постоянные клиенты. Правда, Ибрагим?

Хозяин закусочной Ибрагим Хайсулаев утвердительно кивает головой.

На своих шашлыках Ибрагим зарабатывает неплохо, до 500 рублей в день. В Грозном это большие деньги.

– Вот соберу денег и уеду к брату на Ставрополье, – мечтает Ибрагим.

В ожидании комендантской машины, которая должна была отвезти меня в Ханкалу, я решила пройтись по улице. Обычная улица. Ничем не хуже других.

Вдруг как из-под земли появляется рослый омоновец. Задыхается от мата:

– Ты что, совсем охренела? Тут растяжек до фига, потом собирай вас по частям. Вчера один тут тоже гулял, теперь реанимируют.

В конце апреля я полетела в Москву, во второй раз. Мой непосредственный начальник Саша Стукалин с ходу сказал:

– Идем к Васе, он тебя ждет. Кого называли Васей, я узнала только в кабинете главного редактора «Коммерсанта» Андрея Васильева. Он сидел, закинув ноги на стол, и я вдруг растерялась.

– Вот, Алленова, – представил меня Стукалин.

Васильев достал откуда-то из-за стола букет каких-то невероятных длинных роз и протянул со словами:

– В этом месяце вы не сходили с первой полосы.

Я вдруг подумала, что сейчас он предложит работать в штате редакции. Сколько бы проблем это решило! Но Васильев не предложил. Попасть в штат «Коммерсанта» всегда было делом нелегким. Он сказал, что надо писать дальше, что у меня способности, и уже должен был сказать «до свидания», и тут что-то со мной случилось. Впервые в жизни я почувствовала, что это такое – когда ты отчаянно не хочешь что-то говорить, но помимо своей воли говоришь – как падаешь в пропасть. И я сказала:

– Если вы не возьмете меня в штат, я больше не буду работать на «Коммерсантъ».

Васильев и Стукалин такого поворота не ожидали. У меня по лицу предательски поползли слезы. Я встала, понимая, что теперь-то действительно все кончилось, и направилась к двери. Но Васильев, как мне кажется, пожалел меня и сказал:

– Ну, подождите, Оля. Давайте обсудим все завтра, я вас в ресторан приглашаю.

В ресторан я опоздала на два с половиной часа. Не намеренно, конечно. Хотела купить что-то из одежды, но, проплутав по незнакомым шумным магазинам и не имея ни малейшего представления о том, что сейчас носят, в результате надела старую мини-юбку и футболку с владикавказского рынка и отправилась в клуб «Кино». Меня ждали Васильев, Стукалин и Ждакаев. Ни упреков, ни недовольства. Андрей, с бильярдным кием в руке, только и сказал, вполне добродушно:

– Теперь я понимаю, что на войне свои представления о времени.

Мы сидели в ресторане «Дориан Грэй», и за моей спиной все время стоял официант. Васильев сказал, что берет меня собкором в штат, и обещал добыть спутниковый телефон. Мы обсуждали, как работать дальше, и я понимала, что мечты сбываются. И еще я видела, что всем плевать на то, что я не читала модных журналов и не умела одеваться. Потому что здесь меня ценили за другое. И все же мне отчаянно хотелось назад, в уже пыльную от солнца Ханкалу, в грязные и душные железнодорожные вагоны, туда, где все было знакомо и понятно.

Со штатной ксивой и спутниковым телефоном стало еще легче работать. В ту весну я познакомилась с братьями Ямадаевыми, съездила в Ведено и Беной, пыталась найти Масхадова, общалась с полулегальными бывшими боевиками и переговорщиками, освобождавшими солдат в Чечне, жила в семье такого переговорщика в Старых Атагах, – селе, где не было ни одного военного, но куда приезжали боевики, у которых выкупали солдат, – и по-прежнему продолжала работать на базе в Ханкале.

03.05.2000. Братья Ямадаевы

В Гудермесском районе Чечни у федералов проблем намного меньше, чем в других частях республики. Недаром именно там находится ставка российского постпредства. Город и район относительно безопасны, потому что их контролируют вооруженные формирования братьев Ямадаевых – именно они являются там реальной силой и властью. В прошлую войну Ямадаевы яростно воевали с федералами, зато теперь стали их главными союзниками.

Шестеро братьев Ямадаевых уже десять лет контролируют Гудермесский район. Их знают все, их беспрепятственно пропускают на всех постах, перед ними открываются любые двери. С Ямадаевыми несколько раз встречался начальник Генштаба Анатолий Квашнин, не говоря уже о прочих генералах.

Они – представители одного из самых крупных и знатных тейпов Беноя и занимаются абсолютно всем: войной, бизнесом, политикой. За Ямадаевыми в Чечне реальная сила, реальная власть, реальные деньги.

Со старшим братом Халидом я беседовала в Гудермесе, где он пользуется непререкаемым авторитетом. Это невысокий энергичный человек. Он говорит, что раньше никогда не давал интервью.