Колчак-Полярный. Жизнь за Родину и науку - Олег Грейгъ Страница 10

…О загадочной Земле Санникова немало толковали еще в начале XIX века по всей империи. Молва гласила, что со склонов необитаемых островов Восточно-Сибирского моря кто-то из редких путешественников видел горные вершины далекого острова. Впервые эту землю-мираж увидел сибирский промышленник и исследователь Яков Санников в 1810 г., и с той поры она не давала покоя многим людям Руси, сильным духом и с пытливым умом. Доверие к сообщению Якова Санникова возникло хотя бы потому, что еще в 1800 г. он открыл и описал остров Столбовой, в 1805-м – остров Фаддеевский. В 1808–1810 гг. он принимал участие в экспедиции Матвея Матвеевича Геденштромма (из обрусевших немцев; впоследствии историки умышленно «потеряли» одну из двойных «м», характерных для исконно немецких фамилий, чтобы получить еврейское звучание), проводившейся для съемок и исследований Новосибирских островов. Тогда же Геденштромм вместе с землемером Кожевиным и геодезистом Пшеницыным картировал около 200 км береговой линии.

После того как Колчак получил телеграмму от барона, он дал согласие на участие в экспедиции, и его прикомандировали распоряжением его высочества великого князя Константина Константиновича к Императорской академии наук.

Великий князь всецело поддерживал мысль о важнейшей будущности Ледовитого океана и Северного морского пути, который является ключом к богатствам Сибири и Востока.

К тому же президент Императорской академии наук – его высочество великий князь Константин Константинович самым серьезным образом изучил проект по освоению Севморпути, разработанный действительным тайным советником, профессором Дмитрием Ивановичем Менделеевым (!), которого также поддерживал и вице-адмирал Степан Осипович Макаров.

Идею освоения неведомых – как казалось тогда – регионов поддержал и Государь Император Николай II, еще не забывший свое полукругосветное плавание вкруг Юго-Восточной Азии на броненосном крейсере «Память «Азова». Еще бы! – в глубине души он был моряком, с честью и достоинством носивший военно-морскую форму и гордился чином капитана 1-го ранга.

Идея освоения Земли Санникова досталась Государю как бы в наследство от его отца Императора Александра III, который благословлял изыскателей, – ведь их самоотверженными трудами и усердным старанием Российская империя прирастала без войн и завоеваний чужих земель. И было бы огорчительно, если бы на увиденной и почти открытой русским путешественником Санниковым земле первым бы взвился флаг иного государства.

Особо об этом ратовал академик от географии Петр Семенов-Тян-Шанский. «Недалеко уже то время, когда честь исследования… Земли Санникова будет предвосхищена скандинавами или американцами, тогда как исследования этой земли есть прямая обязанность России».

После этого заявления в прессе начальник имперской разведки граф Александр Георгиевич Канкрин, взяв папку, в которой были собраны необходимые документы и информация о резидентуре Ордена, уведомил Государя Императора, что академик Семенов постоянно информирует недругов о планируемых в Сибири и на Дальнем Востоке империи исследованиях, финансируемых правительством. В последнее время академик, посчитавший, что в ответ на его важные донесения руководители Ордена не предпринимают никаких мер, чтобы подстегнуть их к решительным шагам, стал делать некоторые официальные заявления, примером чему служат приведенные выше слова. Государь, внимательно выслушав своего генерал-адъютанта, сказал:

– Ну-с, граф, ваши предложения?

– Я уверен, ваше императорское величество, что Орден не остановится ни перед чем, чтобы превратить нашу священную землю Сибири и Дальнего Востока в свою вотчину. Поэтому с учетом сложившихся обстоятельств я предлагаю продолжить начатую нами под Вашим руководством работу и продолжать дезинформировать Орден. Ничем себя не выдавая по поводу этих высказываний академика и других.

– Ну что ж, граф, продолжайте работать. И подготовьте материалы о том, какова реакция наших друзей за рубежом в отношении моих мирных инициатив.

ИНТЕРВЬЮЕР: – Согласитесь, что обвинение известного в обществе человека, уважаемого ученого, академика Семенова-Тян-Шанского по сути в государственной измене выглядит голословным?

ПРИЗРАК: – По этому поводу можно сказать следующее (подходит к полке с книгами и почти без раздумий снимает внушительный том). …К примеру, в истории советской науки был ученый в области механики, нефтяного дела и геофизики, – прямо-таки суперученый Леонид Самуилович Лейбензон (и подобных ученых в СССР будут десятки, а то и сотни тысяч!). С точки зрения советской науки, это один из самых выдающихся ученых в своей области. Но этого ученого изгнали с преподавательской работы в «царском» Московском университете за элементарную безграмотность (как и его сотоварищей), ибо в курсе лекций и исследований почти каждый еврейский деятель науки не выходит за рамки Талмуда. Зато советские историки науки вписали в его биографию, что оттуда он ушел вместе с другими учеными в знак протеста против реакционных действий Министерства просвещения. Или (листает) вот пример из официальной биографии Ломоносова: «…антинародная политика правящих кругов русского дворянства привела к засилью иностранцев в Академии наук, которой фактически руководил советник академической канцелярии И. Д. Шумахер» (кстати, немецкая фамилия пишется: Шуммахер!); там же: «…как и многие другие иностранцы, проникшие тогда в Россию, он презирал русскую культуру и противодействовал ее самостоятельному развитию». О немцах и о немецкой науке Ломоносов всегда отзывался высоко, да и женился-то он на немке и имел тесное сотрудничество не только с Шуммахером, но и другими немецкими учеными, работавшими в России. А эту фразу из официальной советской биографии Ломоносова следует читать так: «Именно гуманная политика правящих кругов русского дворянства привела к засилью в университетах и академиях наук евреев, которые всячески стремились захватить власть в сфере просвещения. Они проникали в Россию, презирая русскую культуру и противодействуя ее самостоятельному развитию».

ИНТЕРВЬЮЕР: – И вы считаете это ответом на вопрос?

ПРИЗРАК: – Ну что ж, цитирую дальше: «Глубоко понимали и высоко ценили значение трудов Ломоносова и его борьбы за передовую науку и культуру революционеры-демократы А. И. Герцен, В. Г. Белинский, Н. Г. Чернышевский, Н. А. Добролюбов, прогрессивные русские писатели, философы, ученые – А. Н. Радищев, А. С. Пушкин, Д. И. Писарев, Д. И. Менделеев и многие другие». Итак, кто же ценил Ломоносова с точки зрения советско-еврейского режима в свете высшей социологии? Педерасты и дегенераты Герцен, Белинский, Чернышевский и Добролюбов. И к этой компании извращенцев приписали великого Пушкина и профессора Менделеева. Каково опустить Ломоносова, Пушкина и Менделеева до уровня психопатов и педиков? Неужели не осталось здравомыслящих русских людей, чтобы понять, ЧТО же произошло с русской наукой после 1917 года?!

ИНТЕРВЬЮЕР: – Умышленное принижение заслуг русских и выпячивание заслуг иудеев, это вы имеете в виду? Вам не набила оскомину эта еврейская тема, не кажется она Вам вымышленной, раздуваемой?

ПРИЗРАК: – Хорошо, пройдем дальше… по официальной биографии Михайло Васильевича: «В истории изучения жизни и деятельности Ломоносова важной вехой является широко отмеченный в 1865 г. 100-летний юбилей со дня его смерти. В связи с этим юбилеем появились собрания архивных материалов, опубликованных В. И. Ломанским, П. С. Белярским, А. А. Куником, П. П. Пекарским, Я. К. Гротом и другими, содержащие ценные исследования о жизни и научных заслугах Ломоносова». А теперь послушайте: в русской истории даже круглые даты со дня смерти – не отмечались как юбилеи! Вообще в России, при каких-либо значимых датах жизни и деятельности ученого или общественного деятеля, в мероприятиях, как правило, участвовали продолжатели его дела и почетные граждане городов (деревень), из которых происходили виновники торжества. А что здесь? – три первыми названных еврея из пяти действительно жили во второй половине XIX в., но были они не завсегдатаями заседаний Императорской Академии наук или иных научных обществ, а завсегдатаями желтого дома. Два последних еврейских имени просто выдуманы…