Война за океан - Николай Задорнов Страница 10

Чедано привез подарки: свежее мясо оленя, меховые торбаса Невельскому и рукавички его жене.

Невельской водил Чедано с его приятелями в магазин. Боурову пришлось опять все показывать. Невельской отдарил гиляка табаком, бусами и материей.

Чедано плохо говорил по-русски, поэтому пришлось вызывать казака Масеева. Обычно переводит Позь, умный и грамотный гиляк, который сейчас путешествует с Орловым.

Чедано остался ночевать в каюрской. Ужинать гиляки пришли к Невельским.

— Алексей твой помощник? — допытывался Чедано.

— Мой товарищ.

— А Николай?

— Тоже мой товарищ.

— А почему у них нет своих лавок? Где их товар?

— Товар мы держим все вместе, в магазине.

— А-а! А не ты главный у них?

— Я по службе главный. А они торгуют сами по себе.

— Ты сегодня только свой товар показывал?

— Да…

— Пусть придет Алексей и мне свой товар покажет. Он у нас ездил и очень хорошо торговал. У него товар дешевле, чем у тебя. Его все хвалили. Но я его не застал.

Послали за Березиным. Тот принес сарпинки и солдатского сукна. Живо вошел в роль, хвалил свой товар, хвастался, щелкал языком, принес свою водку. Чедано был в восторге и полез в мешок за оставшимися лисами и соболями.

— Мы любим торговаться, — признался он. — Если у одного купца нужный мне товар плох, идем к другому. Каждый купец хочет нас обмануть, и мы его тоже обмануть стараемся.

— А удается?

— Конечно! А вот если купцы сговорились, то я кругом попался! А у вас сговора нет? — вдруг с испугом выкатил глаза старик.

— Наоборот, я запрещаю по одной цене продавать!

«Эх, Геннадий Иванович, проговорился!» — подумал Березин.

— Вот это хорошо! — успокоился Чедано и поскреб лысину ногтями. — А маньчжуры про вас говорят, что у вас одна компания и вы хотите их совсем выгнать. Это правда разве?

— Нет! Но почему ты так беспокоишься? Ведь ты сам знаешь, что они вас обманывают. И обижают. А ты их защищаешь.

— Вот и я говорю! Обманывают обязательно! И обижают сильно… Но, капитан, не гони их, пусть они торгуют! И они и вы! Ладно?

— Пусть. Мы им не запрещаем, а напротив — объявляем всюду, что будем охранять их торговлю и жизнь. И сами готовы торговать с ними. Только пусть вас не обманывают. Ведь ты сам был со мной, Чедано, на Тыре, когда я впервые встретил маньчжуров. Я не прогнал их и объявил: пусть честно торгуют.

— Да, это верно, от них бывает и горе. Но выгонять их не надо. Они торгуют плохо, но зато подарки дают. И мы их товар тоже любим. У них такие красивенькие легонькие вещицы есть. И вкусные тоже…

— Согласен с тобой.

— А теперь очень много про вас разговоров всюду.

— Эти слухи пускают про нас из зависти сами маньчжурские торгаши.

— Может быть! — согласился Чедано. — Говорят, что вы хотите все захватить, тогда цены будут единые и никто не сможет от вас убежать, и тогда, не имея соперников, вы будете у нас все брать даром. Верно?

— Нет, не верно!

— А ваш магазин всегда охраняется? — спросил Чедано.

— Всегда! Там человек ночует.

— Вот это хорошо! И хорошо, что вы с пушками. А магазин ведь это ваш корабль, и он дырявый, можно стрелять через дырки. Вы его можете оттолкнуть в воду и плыть, чтобы торговать? Хорошо, у тебя много товарищей. Я тоже так хотел бы! Тебе жить не страшно! И ездить всем вместе хорошо, компанией. Торговать! Да и как нам ссориться с маньчжурами? Ведь ты, если захочешь, уплывешь на своем магазине. А нам некуда плыть. Мы тут остаемся.

— Нет, мы никуда не собираемся. Будем всегда защищать вас.

— А вот у нас был случай на Амгуни, ехал твой парень, который живет в Николай-посту, сам Николай…

— Бошняк?

— Так, конечно! И ехали маньчжуры. Один маньчжур обманул, давно еще, у нас дядю, и наши гиляки решили его убить. И схватили за руки и за ноги, встретив на дороге. И как раз ехал Бошняк. Выскочил из нарты, услыхав крик. И сильно бил наших гиляков, ударил по лицу и в грудь и сказал, что человека убивать нельзя. И вместе с маньчжуром поехал дальше.

— Я это знаю. А почему тебе это не нравится? Если маньчжур виноват, то пусть жалуются, и мы заставим вернуть его все, что он взял незаконно, а убивать человека нельзя.

— Разве нельзя? — с невинным выражением лица спросил старик. — Дядя тогда сказал, что плохо, если русские и маньчжуры познакомятся. Пусть бы лучше ссорились.

Гиляки задымили весь дом, после них остался запах собачьих и звериных шкур.

— Не зазнавайтесь, господа! — сказал Невельской своим офицерам и приказчикам, которые присутствовали при этом разговоре. — Вы видите, как желают сохранить они торговлю с маньчжурами. И те не глупы! И нам надо стараться торговать с маньчжурами. Они могут стать нашими друзьями, быть может, и оптовыми поставщиками нужного нам продовольствия.

Все разошлись. Пришлось студить избу, открывать дверь, проветривать. Печь топилась, и в трубу тянуло.

— Торговля идет бойко! — говорил Геннадий Иванович, садясь в углу за письменный стол. — Но и хлопот много. Опять грязь и тебе неприятности.

— Не беспокойся, Геннадий! Я всегда рада твоим гостям!

— Я знаю, что надо пользоваться, если они охотно идут. Но всех водить к себе мы с тобой не можем. Мне тогда все бросить надо и только ими заниматься. А мне все же придется отчеты составлять, следует написать в правление, что мы тут делаем! — Он показал на кучу бумаг. — В каюрской теперь столы и котел, и я велел, чтобы приказчики там сами всех угощали или назначали бы вместе с боцманом людей для этой цели. А я туда буду ходить на «говорки»!