Крах под Москвой. Генерал-фельдмаршал фон Бок и группа армий "Центр". 1941-1942 - Альфред Терни Страница 10

Пока проходило множество военно-штабных игр и учебных занятий по карте, фон Бок обычно решал споры между своими упрямыми подчиненными командирами, видя необходимость утвердить свой авторитет командующего группой армий. Однажды командующий 9-й армией Штраус и командующий 3-й танковой группой Гот вступили в жаркую дискуссию во время совещания в штабе фон Бока по вопросу координации действий пехоты и танков. Гот резко оспаривал закрепление пехотных дивизий за его танковой группой в предстоящем наступлении. Он доказывал, что это замедлит его продвижение вперед. Штраус занимал противоположною позицию, заявляя, что базовый принцип командного единства будет нарушен, если Гот будет управлять только танковыми силами без поддержки пехоты.

Фон Бок переубедил Гота в этом вопросе и приказал приписать пять пехотных дивизий, около 70 тысяч человек, к его 3-й танковой группе. Фон Бок объяснил Готу и Штраусу, что ограниченная, некачественная сеть русских дорог будет быстро перегружена и что Готу, командующему 3-й танковой группой на запланированном направлении удара 9-й армии, придется учиться руководить как танками, так и пехотой. Тогда Гот сможет приказать пехоте уступить дорогу, если она будет создавать опасность замедления продвижения танков. В другой раз фон Бок разрешил подобный спор между фон Клюге, командующим 4-й армией, и Гудерианом, командующим 2-й танковой группой23.

Фон Бок, похоже, очень не любил огорчать своих подчиненных в ходе подобных споров, но позднее это стало неизбежным. Он был искренен в своем желании установить гармонию в обширной, сложной военной машине, которой командовал. Возможно, события сентября 1940 года преподали фон Боку урок. Но более всего, он, как опытный профессиональный солдат, понимал, что никогда не сможет выполнить поставленную перед ним противоречивую боевую задачу без лояльности, сотрудничества и скоординированных действий своих подчиненных, людей, которые должны будут производить ежесекундную оценку ситуации и принимать решения прямо на поле боя.

Несмотря на благие намерения, единственным командующим, с которым фон Бок смог сохранить стабильно хорошие отношения во время подготовительных мероприятий к вторжению в Россию, был командующий 2-м воздушным флотом, обеспечивавшим с воздуха действия группы армий «Центр», фельдмаршал Альберт Кессельринг24.

На протяжении месяцев подготовки, предшествующей наступлению, фон Бок решил не упускать из виду ни один фактор, который мог уменьшить его шансы на успех. Среди многих вопросов, которым он уделял особое внимание, были донесения разведки, собираемые командующими армий, корпусов и дивизий и передаваемые в его штаб. Одно такое донесение определило отношение фон Бока к предстоящему наступлению. 11 марта генерал-майор Ганс фон Оберниц, который командовал 293-й пехотной дивизией, передал лично фон Боку донесение разведки, в котором утверждалось, что русские проводят широкие учебные маневры к югу от Вильно [23]в Литве (с 1940 года Литовская ССР в составе СССР). Оберниц был взволнован этим сообщением, потому что агент, доставивший его, утверждал, будто маневры русских были прикрытием запланированной атаки на Германию. Фон Бок успокоил Оберница и решил не обращать на донесение внимания. В это же время он осознал, что невозможно скрыть такую гигантскую концентрацию германских войск на русско-германской демаркационной линии в Польше и что русские определенно знают, что что-то готовится, и, возможно, принимают контрмеры25.

12 марта по приказу фон Бока фон Зальмут подписал судьбоносный приказ о наступлении. С грифом совершенной секретности этот приказ имел очень ограниченное число копий – по одной на каждую из трех армий фон Бока, по одной – для каждой танковой группы, и еще копии, чтобы информировать главнокомандующего сухопутными силами фон Браухича и начальника Генерального штаба сухопутных войск Гальдера. Согласно приказу Главного командования сухопутных войск (ОКХ) от 31 января, датой для наступления группы армий на Советский Союз было назначено 15 мая 1941 года. Приказ удивительно просто определял миссию группы армий:

«Группа армий наступает в северо-восточном направлении и, пользуясь сильной поддержкой с флангов, уничтожает противника в Белоруссии. 3-я танковая группа наступает своими моторизованными и танковыми соединениями севернее Минска; за ней будет следовать 4-я армия. Как только Минск будет пройден, эти силы соединятся в окрестностях рубежа Борисов – Орша, с целью быстрого продвижения к Смоленску. После захвата Смоленска все силы, включая резервную 2-ю армию, соединятся с северной, или левофланговой, группой армии для быстрого продвижения к Москве»26.

План оценивал противостоящие группе армий силы противника примерно в 50 дивизий, или около 800 тысяч человек. Около двух третей этих сил были сконцентрированы в районе Белостока в Польше; оставшаяся треть была расположена близ Минска. Все эти силы именовались Западным фронтом, командовал ими генерал-полковник Д.П. Павлов [24]. Приказ не давал расчетов, когда именно будет достигнут Смоленск. Он довольно точно оценивал военные силы русских, а в его основании лежало утверждение, что русские войска, хоть и приблизительно равны по численности немецким, хуже подготовлены и должны были быть удивлены и потрясены внезапным нападением и разбиты в максимально короткие сроки.

В тот же день приказ о наступлении был распространен в группе армий фон Бока, фельдмаршал записал в своем дневнике, что Соединенные Штаты приняли акт о ленд-лизе [25]. Он был подавлен и отметил, что «…..они (Соединенные Штаты) сделали уже все, кроме непосредственной отправки своих солдат в Европу…..»27.

На протяжении этих недель фон Бок совершил несколько деловых поездок из Позена (Познани) в Берлин. Эти поездки давали передышку, в которой фон Бок периодически нуждался по причинам здоровья. 18 марта он отдохнул, посетив новое официальное открытие оперного театра в Позене (Познани), прошедшее под покровительством правительства Германии (захватившей Познань в сентябре 1939 года). Некоторые высокопоставленные лица, включая министра пропаганды Иозефа Геббельса, прибыли, чтобы присутствовать на этом событии из Берлина. Во время антракта фон Бок коротко переговорил с Геббельсом. Последний, в свою очередь, рассказал фон Боку, что в работе германской пропаганды наблюдаются значительные трудности и как ему, Геббельсу, тяжело даются попытки донести до флегматичных и упрямых англичан, что их положение безнадежно. «Геббельс выглядел очень встревоженным, – писал фон Бок, – и, похоже, не испытывал особого энтузиазма по поводу нападения [на СССР]»28.

Последняя неделя марта и начало апреля для фельдмаршала фон Бока были полны событиями. 27 марта он отправился в Берлин, чтобы принять участие в совещании в ОКХ. Он остался рассерженным и недовольным результатами совещания. Фон Браухич сказал фон Боку, что танковым группам будет необходимо вступить в непосредственный контакт к востоку от Минска. Фон Бок протестовал, заявляя, что это слишком трудоемкая задача и что болотистые территории вдоль реки Березины поставят под угрозу соединение его танковых сил. Кроме того, он считал особенно важным, чтобы танковые группы продвигались быстро, независимо от соединения друг с другом, пока они не достигнут Смоленска.