Последняя надежда Гитлера - Андрей Васильченко Страница 10

Уже одно это обстоятельство указывало на то, что Сталин хотел приступить к новому наступлению не в первых числах мая, как то планировалось ранее, а значительно раньше. В своих заключительных словах Сталин еще раз подчеркнул, что его в первую очередь интересуют календарные сроки данной операции, в частности, когда маршалы Жуков и Конев могли приступить к штурму Берлина.

В тот же самый день, 1 апреля 1945 года, в районе 20 часов Сталин дал ответ Эйзенхауэру. Его суть сводилась к следующему: «Ваше намерение после объединения с советскими Вооруженными силами раздробить немецкие войска полностью соответствует планам советского командования». При этом Сталин откровенно дезинформировал Эйзенхауэра относительно сроков нового наступления Красной Армии. В качестве таковых была обозначена «вторая половина мая 1945 года». Столь хитрый маневр был завершен такими словами: «Берлин утратил свое прежнее стратегическое значение. Город является настолько незначимым, что советское командование планирует начать наступление на Берлин лишь во вторую очередь».

Суд я по всему, Эйзенхауэр полностью поверил Сталину. В любом случае британский премьер-министр Уинстон Черчилль 2 апреля 1945 года получил копию ответа Сталина. В тот же самый день он телеграфировал Эйзенхауэру: «Ввиду того что для Москвы Берлин утратил свое прежнее стратегическое значение, наше вступление в этот город будет предельно облегчено». Черчилль по-прежнему считал, что войска западных союзников должны были продвинуться максимально далеко на Восток, чтобы «предотвратить продвижение Советов в глубь Германии».

Между тем по прошествии двух дней маршалы Жуков и Конев представили Сталину план наступательной операции, в ходе которой должен был быть взят Берлин.

Маршал Жуков планировал начать наступление силами 1-го Белорусского фронта с плацдарма на Одере. На участке шириной в 44 километра немецкие позиции должны были атаковать шесть армий, в том числе две танковые. Здесь в наступлении должна была принять участие 681 тысяча человек. Огонь 11 тысяч орудий должен был возвестить о его начале. Столь мощная артиллерийская подготовка и предельная концентрация войск позволяли Жукову надеяться, что 100 километров, которые отделяли плацдарм от Берлина, будут пройдены в кратчайшие сроки.

Маршал Конев, чьи передовые дивизии находились на расстоянии 120 километров от германской столицы, имел намерения прорвать немецкую линию обороны на правом (южном) фланге, после чего танковые бригады должны были оперативно обойти Берлин, двигаясь в северо-западном направлении. Для достижения данной цели в его распоряжении имелось семь армий, в том числе две танковые. Общая численность предусмотренных для наступления войск составляла 511 тысяч человек. Подобно маршалу Жукову Конев планировал начать операцию с мощной артиллерийской подготовки, когда на один километр фронта был бы обрушен огонь 250 различных орудий.

Чтобы выровнять некий дисбаланс в силах 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов, маршал Конев нуждался в усилении как минимум двумя армиями. По решению Сталина в распоряжение командующего 1-м Украинским фронтом были предоставлены 28-я и 31-я армии, которые были отозваны из Прибалтики. В данном регионе линия фронта была стабилизирована, так что переброска двух армий в Германию не должна была сказаться на общем ходе сражений на прибалтийском театре боевых действий.

Генералиссимус Сталин согласился с высказанным планом действий. Но при этом он внес в него некоторые коррективы. Так, например, непосредственный штурм Берлина должны были осуществлять армии маршала Жукова, в то время как армии маршала Конева должны были уничтожить немецкие войска, располагавшиеся к югу от столицы рейха. При этом силы 2-го Белорусского фронта, которыми командовал маршал Рокоссовский, должны были принимать участие не в штурме Берлина, а в наступлении на Северную Германию. Именно здесь они должны были встретиться с 21-й армейской группой фельдмаршала Монтгомери. К началу Берлинской операции в распоряжении Рокоссовского находилось 314 тысяч человек. В итоге для участия в последней битве за Германию советское командование направило 13 армий, которые, в общем, насчитывали более полутора миллионов человек.

Немецкому командованию на Восточном фронте удалось создать очень тонкую линию обороны по Нижнему Одеру. Но в условиях отсутствия каких-либо значимых резервов ее крушение во время предстоящего мощного советского наступления было фактически неизбежным. К апрелю 1945 года советские войска почти полностью заняли Верхнесилезский промышленный район. Между тем еще 20 марта 1945 года командующий 1-й танковой армией генерал-полковник Хейнрици получил сообщение о том, что он был назначен командующим группой армий «Висла». Генерал-полковник, чья армия — самая южная из группы армий Шёрнера — вела тяжелые оборонительные бои за остатки Верхней Силезии при Козеле, 22 марта 1945 года вылетел в Баутцен. Отсюда на автомобиле он направился в Цоссен, чтобы предстать перед начальником Генерального штаба сухопутных войск Германии, генерал-полковником Гудерианом. Во время встречи Гудериан сообщил Хейнрици, что его назначение на пост командующего группой армий «Висла», которую ранее возглавлял рейхсфюрер Генрих Гиммлер, было произведено по его личной инициативе.

В конце марта 1945 года группа армий «Висла» удерживала участок Восточного фронта, который тянулся от устья Одера до берега реки Нейсе, чуть южнее Фюрстенберга.

Хейнрици была поручена задача создать непрерывную линию фронта, после чего он должен был ликвидировать два советских плацдарма на Одере, оба они располагались на западном берегу к югу от Кюстрина. Вечером 22 марта генерал-полковник Хейнрици прибыл в штаб группы армий «Висла», который располагался в окрестностях Пренцлау. Во время передачи полномочий Генрих Гиммлер раскрыл генералу свой секрет. Он сообщил, что наступило время «вступить в переговоры с западными союзниками». На вопрос Хейнрици о возможности подобных действий было заявлено, что в данном направлении им (Гиммлером) предприняты некоторые шаги.

На следующий день новый командующий группой армий «Висла» посетил генерала пехоты Буссе, который командовал 9-й немецкой армией. После этого Хейнрици направился с многодневной инспекторской проверкой на фронт. Его путь пролегал от островов Воллин и Узедом, которые располагались близ балтийского побережья, через Шведт, Кюстрин, Франкфурт и заканчивался у устья Нейсе близ Фюрстенберга. Здесь позиции группы армий «Висла» граничили с северным флангом позиций группы армий «Центр», которой командовал Шёрнер.

На северном участке фронта, который предстояло удерживать Хейнрици, находилась 3-я танковая армия, во главе которой находился генерал танковых войск Мантойффель. Южный фланг был закреплен за 9-й армией генерала Буссе. Именно здесь, как предполагали немцы, советские войска должны были нанести самый сильный удар. Немецкие разведчики, действовавшие в районе Кюстрина и Франкфурта-на-Одере, не раз докладывали командованию о сосредоточении крупных сил Красной Армии. При этом все попытки 9-й армии установить непосредственную связь с Кюстрином заканчивались неизменным провалом. Советская артиллерия на корню гасила все предпринимаемые немцами контратаки. Вторая крупная попытка деблокировать этот город была предпринята частями Вермахта 27 марта 1945 года. Немцы полагали, что им должен был помочь фактор внезапности, но они просчитались. Понеся огромные потери, немецкие штурмовые подразделения были вынуждены вернуться на исходные позиции.