Лейтенант Хвостов и мичман Давыдов - Владимир Шигин Страница 10
Лейтенант Хвостов и мичман Давыдов - Владимир Шигин читать онлайн бесплатно
– Нет проблем! – пожал плечами мутноглазый Джонни. – Берите мою «Жано»! Девчонка что надо! На ходу легка, а уж на волне удержится даже если все днище вырубить!
– Сколько просишь?
– Сто тридцать тысяч рублей! – прикинув в уме, заявил рыжебородый Вольф.
– Запас солонины и сухарей твой! – сразу же добавил Давыдов.
– О, кей! – ударили по рукам. – За новую покупку наливай по полной!
– Как назовем судно? – спросил друга Давыдов, когда все бумаги были оформлены.
– Называй, как знаешь! – ответил тот.
– Пускай тогда будет «Юноной» – богиней римской! – подумав, сказал мичман.
– Почему именно «Юноной»? – удивился Хвостов.
– Красиво и романтично!
– Тогда строящейся тендер я назову «Авось»! – махнул рукой Хвостов.
– А почему «Авось»? – настала пора уже удивляться Давыдову.
– Авось нам повезет! – усмехнулся в ответ лейтенант. – Авось притом еще и живыми останемся!
После недолгого обсуждения было решено, что капитанство над «Юноной» возьмет Хвостов, а над «Авось» Давыдов. Пока же мичман достраивал свой тендер, Хвостов опробовал свое новокупленное судно. «Юноной» лейтенант остался доволен. Обшитое медью судно легко всходило на волну и неплохо держало курс. Старина Вольф не обманул!
Колонисты заметно повеселели, но уже к Рождеству стало ясно, что припасов до лета едва ли хватит…
«Нужда в колониях, – писал историк П. Тихменев, – во всем необходимом доходила до того, что на 200 человек выдавалось хлеба, не более фунта на неделю на каждого, и то только до 1-го октября. Рыба перестала ловиться. Сушеная юкола, сивучина и изредка нерпы, составляли единственную пищу новоархангельцев. Нужда заставила не пренебрегать ничем: ели орлов, ворон, каракатиц и вообще всякую всячину. Только больным скорбутом (цингой – В. Ш.), царствовавшим, можно сказать, в заселении, давали пшено с патокою и пиво, сваренное из еловых шишек».
Но дело обстояло не так просто. Дело в том, что Российско-Американской кампании было запрещено торговать с чужими государствами. Однако ситуация диктовала свои правила. Надо было плыть в Калифорнию, и. несмотря на официальный запрет на торговлю с иностранцами, через миссионеров-контрабандистов обменять меха на продукты. И Резанов принимает решение, беря всю ответственность на себя.
Из записей Хвостова: «Я никому так не удивляюсь, как Николаю Петровичу, – однако и его терпение начинает останавливаться. До сих пор он был удивительно терпелив, но нынче, начиная чувствовать припадки цынготной болезни, и боясь последовать образцу наших промышленников, которые ежедневно отправляются в Елисейские поля, (то есть умирают – В. Ш.), намерился, спасая несчастную кучку людей, отправиться в Калифорнию, уповая достать хлеб от испанцев…»
Резанов известил Петербург о своем решении: «Нашелся я принужден… предпринять путешествие в Новую Калифорнию…»
«Мысль хороша, – писал об этом решении идти в Калифорнию командир „Юноны“ лейтенант Хвостов, – но не очень приятна. Сегодня вряд ли и не снимемся с якоря, забывая, что равноденствие на дворе, а нам надо идти к тропикам, где около этого времени стоят крепкие ветры».
25 февраля 1806 года «Юнону» снарядили в поход, а колонистам Резанов сказал на прощанье:
– Либо вернемся к весне с продовольствием, либо не вернемся вовсе!
Прибыв на стоящую на рейде «Юнону», камергер поинтересовался у Хвостова, когда тот думает поднять якорь.
– Вот дохлебаю пунш, и можем отчаливать! – невозмутимо отвечал Хвостов с удовольствием потягивая из стакана обжигающий напиток.
Итак, «Юнона» взяла курс к берегам испанской Калифорнии. Рядом с Хвостовым на палубе и неразлучный Давыдов. Вместе они и делили между собой капитанские вахты.
Еще в 19 веке историк флота А. Соколов совершенно случайно нашел удивительное стихотворение Гаврилы Давыдова, наскоро начертанное им на странице с объявлением о продаже английских книг. Стихотворение это удивительное! Посвящено он, разумеется, Хвостову, вернее, их отчаянных плаванию на «Юноне» в Калифорнию. В небольшом стихотворении есть все и русская удаль, и морской профессионализм, и искрометный флотский юмор!
Хвостов во океанах,
Как будто тройками,
На ухарских Иванах,
Нас на «Юноне» мчит,
Чрез горы водяные,
Туманы, мглы густые,
Грот, фок в корню имея,
В пристяжке лисель не жалея.
Дерет – и пыль столбом летит,
Фок-мачту ломит, та трещит,
Грот-стеньга отказалась,
«Юнона» рассмеялась,
Другую с ростеров тащит.
И ночью ль, днем у ведьмы одне шутки,
Хвостов съякшался с ней,
Морочит всех людей,
Поставит в срок, кричит
Нам стеньги, мачты – дудки!
Смотри, Хвостов, «Юнонины» бока,
Чтоб не дали нам всем
За смелость тумака!
В конце марта 1806 года «Юнона» достигла залива Сан-Франциско. Сойдя на берег, Рязанов в сопровождении Хвостова и Давыдова отправился с визитом к местному испанскому коменданту дону Аргуэльо.
– Желаю встретиться с губернатором Калифорнии! – заявил он без обиняков. – Говорить же хочу с ним о взаимовыгодной торговле между российской и испанской коронами!
Внезапное появление в столь отдаленном крае важного русского вельможи вызвало у испанцев настоящий шок. Просьбу Рязанова незамедлительно передали в столицу Калифорнии Монтерей. Мгновенно пришел и ответ: губернатор готов прибыть на встречу с камергером российского императора.
«Местные испанские власти, с недоверием встретившие непрошеных пришельцев с севера, – пишет американский писатель русского происхождения В. Петров – очень быстро, однако, переменили свое мнение о них, потеплели, подружились, и все это в основном благодаря дипломатическим способностям, хорошим манерам и такту Резанова».
Калифорния – край благодатный. После аляскинских и сибирских холодов отдыхать здесь было одно удовольствие. Комендант дон Аргуэльо, как гостеприимный хозяин, развлекал гостей зваными ужинами и домашними балами. Здесь и состоялось знаменитая встреча шестнадцатилетней дочери коменданта Консепсии с сорокатрехлетним российским камергером. Каково было отношение к юной испанской красавице Хвостова с Давыдовым, мы, наверное, уже никогда не узнаем. Ни тот, ни другой не оставили на сей счет ни единой строки в своих записках. Вполне может быть, что девушка могла понравиться романтичному и влюбчивому Давыдову, но куда было отставному мичману до столь многоопытного и прожженного сердцееда, как Рязанов!
Тем временем из Монтерея прибыл губернатор. Ранг полномочного посла российского императора и чин камергера был столь велик, что кроме губернатора никто не имел права вести переговоры со столь значимой фигурой, как Резанов. Испанцы были поражены уровнем уважения к ним со стороны России. Начались долгие и трудные переговоры. Рязанов добивался не столько закупки продовольствия для Аляски, сколько установления долгосрочных торговых отношений между русской и испанской колониями. Испанцы с ответом тянули. Дело в том, что им (как и Российско-Американской кампании) было категорически запрещено торговать с кем бы то ни было, кроме собственной метрополии. Вот тут-то на помощь Рязанову и пришла Консепсия – Кончита.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Comments