Бенкендорф. Сиятельный жандарм - Юрий Щеглов Страница 10

В сопровождении сверкающей позументами свиты они поднялись по пологой, выбитой саперами тропе к громадной палатке, где камердинеры, прибывшие вчера, разложили мундиры для императора и приготовили туалетные принадлежности. Свита остановилась у входа. Развевались цветные плюмажи. Сияли ордена и пряжки. Надежно тускнели витые эфесы шпаг, похожие на золотые изделия Бенвенуто Челлини. Похоже, что они подготовились к параду на Елисейских полях. Зрелище было величественным. Да, именно так надо начинать кампанию. Это вдохновляет солдат, вселяет в них веру в императора. Не прошло и пяти минут, как он готов был к свиданию с нетерпеливо поджидающей его Великой армией. Он вышел к ней в массивной жгутообразной и не очень удобной форме варшавских гусар, чем привел славянских католиков в полное неистовство. Польский перекрывал французский. Матка Боска, как он прекрасен! Да здравствует Франция! Да здравствует Польша! Да здравствует император!

Впрочем, и солдаты молодой гвардии не отставали от поляков. Они, правда, в отличие от славяно-католиков, совершенно не отдавали себе отчета, где находятся, куда их привел обожаемый император, зачем они маршировали день и ночь, преодолев пол-Европы, и с кем им придется сражаться. Слух, что там, за рекой, лежит дорога в Индию, передавался из уст в уста. Добраться бы до несметных богатств, которыми пользуются проклятые англичане. Жемчуг и алмазы, рубины и сапфиры, изумруды и бриллианты снились им на коротких привалах. Браслеты, ожерелья, серьги привезут они своим любимым из восточного похода. И не знали молодогвардейцы, что драгоценности, переливающиеся всеми цветами радуги и вспыхивающие сотнями огоньков, есть всего лишь предвестье слез, опасности и горя.

Они прогоняли прочь маркитанток, которые им говорили правду, что жемчуг — к слезам, ожерелье — к неприятностям, браслет — к западне, перстни — к ссорам, а лучистые соблазнительные бриллианты — это к ложному счастью. Да и сама золотая корона на голове символизирует глупость! Но корону носит император! Следовательно, заявлять подобное — государственная измена! Военная полиция Наполеона боролась с суевериями. Но вещие сны продолжали будоражить горячие головы.

— Да здравствует император! — взрывались, надсаживаясь, окрестности. — Да здравствует император!

Потом все вдруг смолкло. И только его голос взлетел над сбившимися в энтузиазме когортами:

— Солдаты! Вторая польская война началась!..

Шквал радостных кличей вынудил его взмахнуть рукой. Постепенно солдаты успокоились, и он произнес лаконичную и емкую речь, которая как две капли воды походила на сотни прежних призывов. Нечто подобное он извергал из себя и в Египте, и в Италии, и в Германии, и в Польше, и, конечно, во Франции — перед каждой схваткой, и каждый раз слова — крылатые и могучие — воспринимались свежо, по-новому, будто впервые. Он тиражировал текст легко и свободно, без усилий и траты дорогого времени, которого всегда недоставало. Внезапно оборвав клокочущий внутри поток, он возвратился в палатку, чтобы принять привычный облик. Он переоделся в серый походный сюртук, обожаемый старой гвардией, взял в руки треугольную шляпу со скромной кокардой и поношенные перчатки и опять вышел на воздух. Он обратил взор к солнцу, затянутому пепельной пеленой. Армия возвращалась к повседневным заботам. Лошадям насыпали в мешки фураж, канониры чистили и смазывали пушечные колеса, повара раздавали пищу. То там, то здесь клочковато вспыхивала военная музыка. Солдаты готовились к переправе. Дивизии перестраивались, приближаясь к трем мостам — для пехоты, кавалерии и артиллерии. Вдали из недр замершего леса выливалась бесконечная нить обозов. Все скучивалось и уплотнялось в ожидании начала общего движения на Восток. Он привел без потерь на берега Немана Великую армию. Дисциплина на марше оставалась железной. Несколько изнасилований, две-три кражи, с десяток убийств. Исчезла дюжина бочек с вином. Остальное — или по обоюдному согласию, или за деньги. Целая Европа поднялась против России: поляки, испанцы, португальцы, итальянцы, саксонцы, вестфальцы, баварцы, сардинцы — ну и конечно, ударную силу составляли французы. Однако он сбережет французскую кровь!