Анжелика и царица Московии - Ксения Габриэли Страница 10

Я понимаю, что вы хотите сказать! Нет, Франсуаза – отнюдь не интриганка. Она не похожа ни на Луизу де Лавальер, ни на мадам де Монтеспан, ни на несчастную Анну де Монтазье, которая предпочла мне Вателя, кондитера принца Конде, а после смерти этого простолюдина предпочла жизни при дворе монастырь! Франсуаза не похожа на них. Она так добpa, ее ум так изощрен, когда речь заходит о книгах, о театре… Что вы скажете, если я подарю вам поместье де Монбаррей, а вместе с ним и титул герцогини де Монбаррей?

– А что скажут при дворе? Что скажет обожаемая вами Франсуаза, ваш идеал? Как это будет выглядеть со стороны? В Париж возвращается супруга опального графа, а король вдруг осыпает ее милостями!..

– Как это будет выглядеть со стороны? В Париж возвращается супруга опального графа Тулузского. Она решилась порвать со своим мужем и сделаться верной подданной короля. Она – не такое уж незначительное лицо! Король решает наградить ее, потому что ее поступок – пример для подражания. Французская знать должна быть верна своему королю! Вот как это будет выглядеть со стороны!..

– Вы мудры, Ваше Величество! – тихо проговорила Анжелика.

– Но чего вы хотите от Франсуазы?

Анжелика рассказала королю о своем желании дать Онорине хорошее образование, именно такое, какое положено иметь благородным девицам. Будущая герцогиня де Монбаррей еще не успела даже произнести слово «Сен-Сир», а король уже сам заговорил об этом учебном заведении. Он почему-то был уверен в том, что Анжелика отлично поладит с мадам де Ментенон.

Следующие дни пролетели, промчались, пронеслись в каком-то радостном, радужном тумане. Новоиспеченная герцогиня де Монбаррей переехала во дворец, принадлежавший некогда господину Фуке, давнему министру финансов, который плохо кончил еще в самом начале правления Людовика XIV. Король приказал заключить Фуке пожизненно в тюрьму, конфисковав предварительно все имущество незадачливого министра, весьма значительное. Анжелику и верную Северину одолели новые хлопоты. Надо было заботиться о новейшем, самом модном убранстве. В резиденцию новейшей герцогини устремились многие лица, занимавшие важные должности при дворе. Флоримон и Мари-Сесиль теперь обращались с Анжеликой необыкновенно почтительно и даже как будто чуточку побаивались ее. Флоримон в супружеской спальне, оставшись наедине с молодой женой, восхищался матерью и повторял, что никому и никогда еще не удавалось делать столь блестящую карьеру при дворе. Про себя Флоримон полагал, что его мать вполне способна сместить в сердце короля мадам де Ментенон. Но об этом опытный граф не хотел говорить даже со своей женой, то есть с самым близким ему человеком. Действительно ли мадам де Ментенон была такой непрактичной, такой увлеченной чтением и благочестием? Или за этим ее обликом скрывался другой, представляющий собой обыкновенную хищницу?

Анжелика вовсе не намеревалась бросать вызов некоронованной королеве Франции. Флоримон думал, что его мать решительна и практична, но для самой Анжелики то, что она так внезапно отдалась Людовику, явилось занятной и странной неожиданностью. Она ничего подобного от себя не ожидала. Внезапный взлет поселил в ее душе некоторую жалость к мадам де Ментенон. Герцогиня де Монбаррей волновалась, готовясь посетить мадам де Ментенон. В сущности, Анжелика вовсе не желала сделаться при короле единственной властительницей его сердца. Ведь это означало бы целиком и полностью зависеть от Его Величества. А на самом деле она не хотела ни от кого зависеть! Она ехала к мадам де Ментенон, не строя никаких планов.

Она сама не понимала, почему чувствует расположение к этой даме, которую до сих пор не знала. Мадам де Ментенон тактично принимала гостью в своей собственной, а не в королевской резиденции. Дом некоронованной королевы представлял собой очаровательный небольшой белый дворец. Стражники распахнули ажурные металлические ворота и парадная карета герцогини де Монбаррей покатилась по ровно мощеной дороге.

Франсуаза де Ментенон одета была в дорогое, но темных тонов платье, туалет ее обретался отчасти в беспорядке, шейная кружевная косынка сбилась, открыв нежную смугловатую, чуть увядшую кожу; темные волосы, чрезвычайно тонкие, ореолом окружали печальное лицо с грустными глазами. Казалось, трудно себе представить двух женщин, более не похожих друг на друга, нежели герцогиня де Монбаррей и некоронованная королева Франции, мадам де Ментенон! Многие предположили бы, что Анжелика покажется Франсуазе кокетливой выскочкой, а Франсуаза – Анжелике – ханжой, не желающей следить за своей внешностью. Но случилось так, что эти две женщины, много пережившие и, в сущности, одинокие, сразу почувствовали дружеское расположение одна к другой. Мадам де Ментенон оказалась настолько мила и внимательна, что Анжелике всерьез захотелось поведать этой милой печальной женщине о своих отношениях с Людовиком. Но все же Анжелика сдержалась. Знала ли мадам де Ментенон, подозревала ли?.. Лицо супруги короля постоянно оставалось печальным. Разговор тотчас зашел о девичьей школе в замке Сен-Сир.

– Это мое детище, – грустно и чуть склонив голову к правому плечу, повторяла Франсуаза. – Мое прекрасное детище. Там воспитываются будущие матери Французской нации…

Анжелика искренне говорила о характере любимой дочери:

– Мне порою бывает трудно с Онориной. Она странная и немного нервная девочка… – Под пристальным взглядом темных печальных глаз мадам де Ментенон Анжелика внезапно замолчала.

Франсуаза порывисто протянула руки и обняла гостью. Затем мягко отстранила от себя красавицу-герцогиню и проговорила почти шепотом:

– Простите меня, Анжелика, но я невольно догадываюсь о происхождении вашей дочери. Ведь Онорина – не дочь графа де Пейрака?

Прежде чем ответить, Анжелика помедлила одно мгновение, но все же проговорила с решимостью в голосе:

– Вы правы, Франсуаза! Онорина действительно не является дочерью графа де Пейрака. Более того, – Анжелика едва приметно вздохнула, – более того, отец Онорины отнюдь не являлся моим любовником; это милое мне дитя – не плод страсти. Ее отец – мародер, овладевший мною насильно! Я не обижусь на вас, если это невеселое, – Анжелика улыбнулась, – если это невеселое обстоятельство послужит препятствием к поступлению Онорины в Сен-Сир! Но… Как вы догадались?

Я не была уверена в своей догадке, но ваша явственная и даже несколько болезненная привязанность к дочери… Я распоряжусь о том, чтобы ее приняли. Но я буду откровенна с вами, Анжелика! В жилах этой девушки течет бурная кровь. За поведением воспитанниц Сен-Сира, за их добродетелью строго следят, я так приказала! Если будет замечена хотя бы тень дурного поведения, придется исключить Онорину из числа воспитанниц… И… задумайтесь хорошенько о ее дальнейшей судьбе. Действительно ли она должна быть счастлива в роли светской дамы, в роли супруги какого-нибудь маркиза или графа? Попытайтесь понять ее склонности!..

Анжелика слушала задумчиво, затем отвечала:

– Вы проницательны, Франсуаза. Мне кажется, что ваша мудрая проницательность передалась и Его Величеству. Да, Онорина тревожит меня. Я не понимаю ее устремлений, не понимаю, чего она желает в этой жизни!..