Щит и вера - Галина Пономарёва Страница 10

Отец Афанасий, уставший от долгой речи, замолчал и слегка пригубил ещё не остывший чай. Немного помолчав, он продолжил, перебросив свой взор на старшего сына, Фёдора.

– Пётр Фёдорович, тебе со своею семьёй и с детишками предстоит идти в Московские земли. В Москву заходить заказано. Обоснуешь новый скит в землях тех. Леса там, болота да топь непроходимая, Патриаршина та земля называется. Наша Выговская пустынь связана с христианами Патриаршины, у тебя и проводник будет. Сейчас там много скитов староверов появляется, боятся ревнители веры царя Петра, вот и уходят. Тебе, Пётр, и твоей семье предстоит укрепить в тех местах нашу веру и церковь нашу поморскую.

Пётр внимательно слушал старца Афанасия. Перед ним был настоятель церкви поморской, староста беспоповской общины, слово и воля которого решала всё. Фёдор молчал, душа его кровью обливалась оттого, как ему жаль было отправлять в этот неведомый край своего первенца, самого любимого и дорогого сынка. Но воля и решение отца исполнялись беспрекословно. Он молча слушал речь батюшки. Ему вспомнился вечер накануне отъезда из Москвы, когда он ещё был молод и из деток только Петруша был рождён в Москве, остальные детки родились уже на севере Руси.

– Как обживёшься там, – между тем продолжал вести свою речь отец Афанасий, – дашь знать о себе. Думаю, что близость к Москве не позволит нам переселяться в те места, но, как знать, может, и там община наша обоснуется.

Афанасий Тихонович перевёл свой взгляд вновь на старшего сына.

– Фёдор Афанасьевич, а также Дмитрий Фёдорович и Яков Фёдорович, вам, детушки, веру здеся сохранять и стояти за неё, как стоял наш праведник Аввакум. Думаю, что ближе к морю податься одному из вас, сынки, придётся. Морем кормиться тож надобно, Господь наш осерчал на нас, грешных, оскудела земелька, не хватает людям нашим на пропитание. Надобно морской промысел больше развивать.

Афанасий тяжело вздохнул, вновь перекрестился и продолжил говорить:

– Всем нам, сыны мои дорогие, предстоит хранить веру нашу и дело наше. Никогда от людей прочих не уходите, селитеся рядом с иными православными, засевайте землю, развивайте промыслы, торгуйте со всяким людом, учите наукам и языкам детей ваших, ибо тёмен человек, что зверь, без веры и знаний. Для укрепления веры и сохранения благочестия разделим книги святые и иконы с ликами Господа нашего Иисуса Христа на три части, каждой стороне по доле: Сибирской, Патриаршей и здеся, на реке Выг, поморской обители останется. Книги энти и лики храните, как святыни. Этому цены нету, в них заветы прародителей наших. Как обоснуетесь на новых местах, так приумножайте книги те в рукописном и печатном виде. Так сохраним мы истинно русские письмена, кои открыли деды наши.

Сил больше у старца не было. Казалось, что он под тяжестью сказанного упадёт с сиденья своего. Афанасий Тихонович и сам чувствовал, что силы его иссякли.

– Всё, сыны мои разлюбезные. Зимовка предстоящая много задач перед вами ставит. Последняя зима в родных местах. Покидаю я вас, пойду сосну, силушки наберусь на новый день.

Отец Афанасий потихоньку встал из-за стола и побрёл в свою опочивальню.

* * *

О своих намерениях отец Афанасий сказывал на совете духовных старост поморской церкви. Духовные отцы приняли решение Афанасия Тихоновича, а также сговорилися выдать его сыновьям и внукам, кои отправятся в новые земли, золото из общей казны общежительства.

Вся зима прошла в хлопотах по подготовке к длительной дороге: изготавливались холсты, шились тёплые и дорожные одежды, пополнялся пороховой запас, приводилось в порядок и покупалось новое оружие, ковались сундуки для дорожной клади, делались продуктовые запасы.

Пришла весна. Откапала апрельская капель, подсохли дороги, открылся тележный путь. После всенощной и большой службы перед задуманным большим делом семьи Матвея Афанасьевича и Петра Фёдоровича Зыковых были готовы отправиться в дальнюю дорогу. Афанасий Тихонович, не скрывая слёз, прощался со своими близкими, понимая, что не увидит их боле никогда. Двадцать пять душ отправлял Афанасий в неизвестную сибирскую сторону и восемь душ – в Патриаршину. Проводить Зыковых пришли все общинники, много людей собралось из других скитов, прибыли и отцы поморской церкви Выголексинского общежительства. После сердечного расставания и напутствий нагруженные обозы тронулись в путь.

Вокруг зеленел молодой листвой лес, стоял аромат ранних цветов, и солнышко по-летнему ласково приветствовало путников. Непродолжительное время обозы Матвея Афанасьевича и Петра Фёдоровича шли по одной дороге. Но вот подошло время, и дядя с племянником разъехались по разным сторонам. Долог путь оказался для семейства Матвея: лесные гущи и чащобы, переправы через многочисленные речушки, кружилися возле болот. День за днём в зной и в дождь шёл груженый обоз на восток. Хорошо, карта тятина была. Ночевали, где придётся и как получится. Но лето есть лето, холод не донимал, болезни тоже, а дорога всё не заканчивалась. Вот уже холмы пошли, перерезанные небольшими ручьями, ложки с высокими травами, кое-где камни стали из земли выступать. Уже шёл август, начались дожди, осложнявшие продвижение обозников. Но вот однажды ранним утром, когда поднимался утренний туман и травы блестели на солнце от ночных рос, на горизонте показались горы.

– Братцы мои! Вот и Камень показался! Как он суров и величав! – воскликнул Алексей, увидев горы. Впереди предстояла длительная зимовка, а дальше ждала неизвестная и необъятная Сибирь.