Крушение германского блицкрига в 1914 году - Максим Оськин

Развитие военно-теоретической мысли в Европе конца XIX — начала XX века привело к тому, что в Генеральных штабах всех великих держав — стран Европы, утверждается идея быстротечной войны. В отношении той войны, что должна была решить вопрос о европейской гегемонии между двумя противоборствующими блоками — Антантой и Тройственным Союзом, предполагалось, что результаты ее должны были стать определяющими в пользу той или иной из сторон в самые кратчайшие сроки — от шести до восьми месяцев. Противостоящие стороны намеревались провести быстротечную кампанию од-ним-двумя решительными сражениями, представлявшими из себя по сути широкомасштабные стратегические операции максимально сконцентрированными силами и средствами. Этого считалось достаточно для достижения решительной победы в войне. Следовательно, первые операции должны были иметь содержание генерального сражения (или нескольких генеральных сражений), в которых должны были выказать себя на полную мощь военные машины противостоявших друг другу государств.

Первыми к мысли блицкрига — молниеносной войны — должны были прийти немцы. Дело в том, что к началу XX столетия расстановка сил в Европе окончательно сложилась так, что немцы (в союзе с Австро-Венгрией и, возможно, Италией) должны были драться на два фронта: во Франции и в России. При этом, французов, вероятнее всего, должны были поддержать англичане, а русских — Сербское королевство на Балканском полуострове. В свое время выдающиеся германские деятели — канцлер О. фон Бисмарк и фельдмаршал X. Мольтке-Старший предостерегали от ведения войны на два фронта. Тем не менее, факт оставался фактом: англо-франко-русский союз (Тройственное Согласие — Антанта), пусть и небезоговорочно, но противостоял австро-итало-германскому блоку (Тройственный Союз).

Отто-Эдуард-Леополъд фон Бисмарк — канцлер Германской империи в 1862–1890 гг.

В сложившейся расстановке шахматных фигур на доске европейской геополитики, Германия не имела шансов победить в затянувшейся войне. Французский реваншизм и людская мощь России, британский флот, многочисленные английские колонии, стоявший за спиной англичан американский экономический гигант — все это, рано или поздно, должно было вступить в смертельную борьбу с Германией, буде она осмелилась бы бросить вызов всему остальному миру. Эта борьба, прежде всего, должна была бы стать экономической — «на измор». Следовательно, война, если немцы желали в ней победить, должна была быть быстрой, чтобы Германия смогла использовать свою исключительную военную мощь для сокрушения соперников. Однако вести наступательную войну одновременно на два фронта — и против Франции, и против Российской империи — австрийцы и германцы не могли. Следовало бить врагов по очереди.

Англичане обещали французам твердую поддержку в случае нападения Германии на Францию. С каждым днем войны сила Великобритании, на службе которой состояли ресурсы большей части мира, должна была только возрастать. Бескрайние русские просторы не позволяли надеяться на окончательную победу даже в случае разгрома русских армий в генеральном сражении на пограничной территории. Поэтому первый удар германского меча должен был последовать по Франции, чтобы вывести ее из войны, и, оставив на континенте свободный от угрозы тыл, обрушиться всеми силами на Востоке против русских. Этот метод ведения войны получил название — блицкриг — «молниеносная война». И именно поэтому начальник германского Большого Генерального штаба в 1891–1906 гг. генерал-фельдмаршал граф А. фон Шлиффен постарался до предела заострить меч, предназначенный для сокрушительного удара на Западном фронте.

Блицкриг, как способ ведения военных действий, логично предполагает гигантское генеральное сражение главными группировками сил противостоящих сторон. Именно в таком сражении должна была бы решаться судьба войны. Граф А. фон Шлиффен принял на вооружение наполеоновскую стратегию сокрушения. Цель — за сорок — много — пятьдесят дней вывести Францию из войны. После быстрой победы над Францией предполагалось перенести основные усилия на восток и, совместно, с австро-венгерскими армиями, разгромить русских. Такой подход вызывался, прежде всего, учетом Великобритании как вероятного противника, наряду с русскими и французами. Ее полномасштабное вступление в войну с разворачиванием на континенте британских войск в случае затягивания войны на долгий срок влекло за собой экономическую блокаду Центральной Европы и неизбежную победу стран антигерманской коалиции.

Поражение неприятельской коалиции по частям было возможно лишь в результате быстротечных военных действий на одном из фронтов. Таким фронтом справедливо признавался Запад — Франция, где театр военных действий был гораздо менее глубоким и по протяженности, и в пространстве, нежели на Востоке, в России. Кроме того, ограниченность человеческих ресурсов во Франции подразумевала, что французы не успеют отмобилизовать в свою сухопутную армию количество людей, достаточное для отражения германской агрессии.

Укрепление французами своей границы с Германией означало, что наступление будет производиться там, где искусственная фортификация не сможет затруднить немцам борьбу за выигрыш темпов операции, необходимых для выигрыша войны. Иными словами — через Бельгию, даже несмотря на то, что нарушение бельгийского нейтралитета автоматически подразумевало вступление в войну Великобритании на стороне франко-русского союза. А. Е. Снесарев справедливо подметил: «Граница Франции, небольшая по длине и, кроме того, в оперативном отношении закрепощенная сетью железных дорог и системой крепостей, настолько лишала врага оперативного размаха, что немцы были вынуждены посягнуть на нейтралитет Бельгии со всеми вытекающими отсюда роковыми результатами».

Планы ведения войны противоборствующими сторонами

Вильгельм II Гогенцоллерн — император Германии, Верховный главнокомандующий германскими вооруженными силами