Европа и ислам. История непонимания - Франко Кардини

Задача этой книги — кратко проследить путь, который прошла Европа, вступая в контакт с исламом: выявить причины, по которым это произошло, обозначить исторический процесс, в ходе которого развивались эти отношения, показать многообразие аспектов, концепций и форм предвзятого отношения, а порой и дезинформации, то есть всего того, что обусловило видение ислама европейцами. В этой книге намеренно не освещается восприятие Европы исламским миром (несмотря на многочисленные упоминания о ней, которые обнаружит читатель, поскольку совсем не коснуться было бы немыслимо). Для тех же, кого заинтересует эта проблема, прекрасным подспорьем может послужить, например, работа Бернарда Льюиса «Мусульмане: открытие Европы».

Ислам, о котором пойдет речь в этой книге, — в первую очередь ислам стран Средиземноморья. Это вполне понятно и в каком-то смысле неизбежно, если учесть особенности реального исторического процесса: именно с этими странами европейцы довольно быстро вступили в контакт и затем всячески поддерживали и развивали установившиеся отношения. С другой стороны, нельзя забывать о том, что ислам — явление далеко не однородное. Более того, существует большое многообразие разновидностей ислама — как и разновидностей христианства, — которые характеризуются внутренним единством, связывающим всех верующих в мире в одну общину; но при этом все они исторически развивались в особых формах и по особым законам. Южноевропейская историко-филологическая традиция и культура восприимчивы особым, если не исключительным, образом к турецкому, ближневосточному и североафриканскому исламу, которые, впрочем, тесно связаны между собой. Поэтому тем, кто считает южноевропейскую традицию и культуру своей, стоит обратить внимание на другие части Европы, в которых действовали иные исторические и политические факторы. Например, немцы, поляки, русские (и в определенной степени также народы балтийских и центральноевропейских стран) до XVIII–XIX веков испытывали интерес главным образом к Ближнему Востоку и Средней Азии. Что же до англичан, португальцев и голландцев, то для них большое значение имели индийский и восточноазиатские регионы, которые не входят в круг интересов жителей стран Южной Европы. Конечно, мы говорим о среднестатистическом южноевропейце, базовые знания которого обусловлены школьной программой и средствами массовой информации. В этой связи необходимо заметить, что мы постоянно проводим различие между «Ближним Востоком», «Средним Востоком» и «Дальним Востоком» и стараемся не называть «Ближним Востоком» территорию, заключенную между Левантом, Евфратом и Аравийским полуостровом. Разумеется, возникает вопрос, не являются ли такие выражения «европоцентристскими»; но таковыми были бы и выражения «Западная Азия», «Центральная Азия» и «Восточная Азия», так как само понятие «Азия» порождено европейской культурной традицией. Возможно, усилия сохранить политкорректное здесь — более чем где-либо — будут сбивать читателя с толку: ведь при использовании любого языка неизбежно проявится определенный культурный этноцентризм, так как он заложен уже на уровне лексики, морфологии и грамматики.

Множество друзей и коллег оказали мне неоценимую помощь в написании этих страниц. Для меня, как не специалиста по исламу, особенно ценными были советы Сальваторе Боно, Массимо Кампанини, Халеда Фуада Аллама, Махмуда Салема Альшейха и Клелии Сарнелли Черкуа. Отдельная благодарность — Жан-Пьеру Бардо за внимательное и вдумчивое прочтение моей книги.

Я выражаю также благодарность всем, кто давал мне в ходе работы над книгой полезные советы и рекомендации.

1
ПРОРОК И ТРИ ЧАСТИ СВЕТА

Европа и Азия, христианство и ислам: сравнение и ошибки

Сравнение европейского мира с исламским, как бы оно ни производилось, всегда имеет характер противопоставления. Возможно, оттого, что такое сравнение по-прежнему воспринимается — по крайней мере, подсознательно — как постоянное или возобновляющееся историческое столкновение между христианством и исламом. Сегодня уже невозможно всерьез воспринимать выражение Новалиса «Христианский мир, или Европа» («Christenheit oder Europa»), — это всего лишь риторическая фигура. Процесс секуляризации — неотъемлемая черта жизни современного Запада — более не позволяет отождествлять Европу ни с христианством вообще, ни с какой-то из его разновидностей. Тем не менее, с тех пор как западный мир — который, в свою очередь, нельзя полностью отождествлять с Европой, — с растущим беспокойством стал наблюдать за распространением исламских движений, не вполне правильно названных «фундаменталистскими» (хотя и ислам, разумеется, нельзя полностью идентифицировать с разными видами «фундаменталистской» идеологии), в Европе появилась тенденция видеть в исламе по меньшей мере потенциального противника. Эту тенденцию можно было бы считать новой, если бы многие европейцы не воспринимали ее скорее как revival, повторение, dejä vu, возобновление противостояния — очень давнего и, можно сказать, укоренившегося в исторической, политической и географической реальности.