Тайные войны спецслужб - Игорь Атаманенко

Тайник в Измайловском парке

К вечеру 20 июля 1983 года над Москвой нависла грозовая туча. Хлынул дождь, разогнав послеполуденную духоту и запоздалых туристов, бродивших у храма возле Серебряно-Виноградного пруда в Измайлово.

Поднимая фонтаны брызг, по шоссе неслась одинокая машина. Вспышка молнии осветила на мгновение дипломатический номер посольства США в Москве.

Авто остановилось неподалеку от окруженного рвом собора, из него вышел атлетического сложения молодой человек и осторожно достал из багажника объемистую спортивную сумку. Воровато оглядевшись, нырнул в заросли кустарника. Промокший до нитки, он выбрался оттуда спустя минуту и вновь придирчиво осмотрелся. Никого. Только дождь да всполохи молнии. Иностранец облегченно вздохнул, небрежно бросил пустую сумку в багажник, уселся за руль и был таков.

Далеко за полночь чекисты вернулись из Измайлово. В кустах, где ползал под дождем любитель ночных прогулок из американского посольства, они обнаружили огромный валун, камень-тайник, внутри которого находились инструкции, микрофотоаппаратура, вопросник, шифр-блок-ноты и крупная сумма денег в советских рублях

…Рано утром следующего дня, едва солнце позолотило коричневую воду рва, у зарослей кустарника появился кучерявый молодой человек привлекательной наружности с' сумкой в руках. В этот час на аллеях парка не было ни души. Молодой человек посмотрел по сторонам, нагнулся и скрылся в зарослях.

Через минуту он, пригнувшись, таща за собой тяжело набитую сумку, выбрался на тропинку. Резко выпрямился и тут же осел — от тяжести и нахлынувшего страха подкосились колени.

Сидя на корточках, снова огляделся. Нет, ничего опасного, просто раздался резкий грохот вынырнувшего из тоннеля поезда метрополитена. «Быстрее, быстрее отсюда!» Страх гнал его от этого места. Подспудный, неосознанный, но… небезосновательный.

Озираясь по сторонам, кучерявый с трудом вскинул сумку на плечо и тут же оказался в объятиях «скорохватов» из «Альфы».

«Кучерявым» оказался Константин Вишня, сотрудник Арктического и Антарктического НИИ Госкомгидромета. Он давно уже попал в поле зрения наших контрразведчиков по причине своих регулярных, но внешне безобидных контактов с иностранцами в заграничных портах, куда прибывал в качестве члена экипажа советских научно-исследовательских судов.

На первом же допросе Вишня раскрылся во всем блеске своего предательского дарования: прямая ложь, ложь в форме умолчания, наконец, подтасовка и сокрытие фактов. Признавал только то, что уже и без того было известно контрразведчикам.

Однако как только Вишне объяснили, что, лишь сотрудничая со следствием, он может рассчитывать на снисхождение на суде, он тут же развернулся на сто восемьдесят градусов и стал давать правдивые показания, выкладывая все до мелочей. Устный контракт о сотрудничестве начал действовать.

Кандидаты в Геростраты

В начале своего повествования Вишня с пафосом представился, сообщив свой рабочий псевдоним, присвоенный ему иноземными работодателями: Паганель. Оперативники, сдерживая улыбки, переглянулись — им задержанный был известен как Осьминог. Под этой кличкой он значился в картотеках КГБ и проходил по делу оперативной разработки.

— Очень приятно, господин Паганель! — произнес старший из оперативников. — У вас очень звучное имя, но на данный момент нас больше интересует, когда, где и как вы должны провести следующий сеанс связи с вашими работодателями.

Вишня открыл инструкции, изъятые из «валуна», и коротко сказал: «Я должен заложить тайник с секретными сведениями на сороковом километре Приморского шоссе, в том месте, которое в инструкциях проходит под кодовым названием «Сорок»…

Место известное: в этом районе трасса Ленинград — Зеленогорск имеет ответвление к дачам сотрудников генконсульства США в Ленинграде. Среди них было несколько установленных разведчиков ЦРУ, сидевших «под корягой», то есть действовавших под дипломатическим прикрытием. Кто же конкретно будет изымать тайник?

Посовещавшись, контрразведчики пришли к выводу, что с таким ценным агентом, каким, судя по всему, был для американцев Паганель, мог работать только сам резидент ЦРУ в Ленинграде, Лон Дэвид фон Аугустенборг.

Муки оперативного творчества

Из «волкодавов» контрразведки, поднаторевших на разоблачении иностранных шпионов, а также из самых опытных сыщиков «наружки» и сотрудников «Альфы» в КГБ был сформирован оперативный штаб, который должен был в течение трех дней разработать и доложить лично Андропову план захвата американца на тайнике «Сорок».

Штаб возглавил начальник 1-го отдела (разработка американских разведчиков, действующих под дипломатическим прикрытием) Второго Главного управления (контрразведка) КГБ СССР генерал-майор Родион Крашельников.

Но одно дело «высочайшее повеление», даже исходящее от такого признанного в чекистской среде авторитета, как Андропов, другое — реализовать его, то есть взять с поличным профессионала экстра-класса, коим являлся Аугустенборг.

Задача оказалась сверхсложной.

Место, на котором предстояло осуществить операцию, — открытое, как столешница: слева и справа от Приморского шоссе чистое, хорошо просматриваемое во все концы поле. Спрятаться группе захвата на обочине невозможно. А о том, чтобы устроить засаду непосредственно на шоссе, не могло быть и речи, ибо появись на шоссе какие-нибудь «ремонтные бригады» или «сотрудники ГАИ», якобы расследующие дорожно-транспортное происшествие, — все, пиши пропало.