Германия на заре фашизма - Андреас Дорпален

Фельдмаршал Пауль фон Гинденбург, второй и последний президент Веймарской республики, начал свою службу республике уже в первые дни ее существования. Судьба нового государства, в муках родившегося 9 ноября 1918 года, была весьма неопределенной, когда маршал принял ее сторону. Новое правительство, так называемый Совет народных уполномоченных, отчаянно сражался за власть в условиях военной разрухи и политического хаоса. Основываясь на непрочном союзе между умеренными социалистами большинства и радикально настроенными независимыми социалистами, оно испытывало нешуточную угрозу со стороны коммунистов – спартаковцев и экстремистских элементов в Берлине, которые призывали голодные, измученные массы свергнуть «предателей революции» и установить советскую республику. Председателя Совета народных уполномоченных Фридриха Эберта привлекал опыт захвата власти в России большевиками благодаря установлению ими контроля над столицей. Он не сомневался, что для победы над спартаковцами и их союзниками ему необходима военная поддержка, которая могла быть обеспечена только старой монархической армией. Но Эберт не был уверен, пожелает ли Верховное командование армии оказать ему эту поддержку.

К счастью для Эберта, армейское командование тоже оказалось перед дилеммой весьма сходной с той, что стояла перед ним. Лишенное незыблемого авторитета, оно нуждалось в политической поддержке правительства так же остро, как и правительство в военной помощи. Первоочередной задачей стало возвращение войск с вражеских территорий домой. На повестке дня стояло также спасение офицерского корпуса – ядра будущей армии. Но ни одна из этих целей не могла быть достигнута без помощи стабильного, умеренного правительства, пользующегося доверием масс. Таким образом, интересы армии требовали, чтобы она выступила в поддержку Совета народных уполномоченных.

Верховное командование возглавлял Гинденбург, но с Эбертом контактировал не он лично, а его заместитель – генерал Вильгельм Гренер [1]. Семидесятилетний фельдмаршал, отпрыск старого прусского рода, жизнь и карьера которого были теснейшим образом связаны с подъемом прусско – германской монархии, вряд ли смог бы вступить в переговоры с социалистом, который, по его убеждению, присвоил себе место, по праву принадлежавшее кайзеру. Помимо существования такого рода этических препятствий, Гинденбург был не тем человеком, который мог бы взять на себя ответственность за такой решающий шаг, как сближение с Эбертом. С другой стороны, Гренер, выходец с юга Германии, был представителем среднего класса, а значит, человеком более гибким в своих взглядах и предпочтениях. На всех должностях, которые он занимал во время войны, ему приходилось вступать в контакт с социалистами, а занимаясь руководством службы снабжения, он познакомился с Эбертом и проникся к нему глубоким уважением. Именно он первым увидел настоятельную необходимость установления взаимопонимания с Эбертом, а поскольку Гренер точно знал, что Гинденбург не захочет вести прямые переговоры с лидером социалистов, то решил установить первые контакты сам, от имени фельдмаршала. Гренер не сомневался, что Гинденбург одобрит сотрудничество с социалистами, если ему объяснить возможные преимущества этого решения.

Утром 10 ноября Гренер отправил Эберту телеграмму, в которой информировал о желании Гинденбурга наблюдать за возвращением войск. Со своей стороны, фельдмаршал «ожидал», что правительство обеспечит перевозку, снабжение продовольствием и содействие в поддержании военной дисциплины. Не получив ответа, Гренер позвонил Эберту по прямой линии, соединявшей штаб армии в Спа с кабинетом Эберта в рейхсканцелярии. Они довольно быстро нашли общий язык. Гренер еще раз подтвердил желание Верховного командования контролировать вывод армий с фронтов. В свою очередь он потребовал от имени Гинденбурга обещания, что правительство поддержит фельдмаршала и офицерский корпус в принятых мерах по наведению порядка и дисциплины в армии. Офицерский корпус, заявил он, ожидает, что правительство активизирует борьбу против большевиков, для чего предоставляет себя в полное распоряжение правительства. Эберт с радостью принял эти условия. «Передайте фельдмаршалу глубокую благодарность правительства», – с чувством сказал он.