Прекрасные создания - Маргарет Штоль Страница 99

— За что?

Линк вытащил из кармана сложенный лист бумаги.

— Она написала мне песню. Очень крутую, понимаешь?

Я даже не попросил почитать. Выходит, с Линком она разговаривает, а со мной — нет.

Линк схватил кусок моей нетронутой пиццы.

— Слушай, я хочу попросить тебя об одолжении.

— Валяй. Что тебе нужно?

— Мы с Ридли собираемся на праздники в Нью-Йорк. Если кто-то пристанет к тебе с вопросами обо мне, скажи, что я отчалил в Саванну. В церковный лагерь.

— В Саванне нет церковного лагеря.

— Главное, что этого не знает моя мама. Я сказал ей, что записался туда в надежде попасть в их баптистскую рок-группу.

— И она поверила тебе?

— В последнее время она ведет себя дико, но что поделаешь. Зато она сказала, что я могу ехать.

— Неважно, что сказала твоя мама. Тебе нельзя уезжать с Ридли. Ты многого о ней не знаешь. Она… опасная. Одумайся.

Его глаза лихорадочно заблестели. Я никогда не видел Линка таким. Впрочем, в последнее время мы почти не общались. Я постоянно был с Леной или думал о ней. Все мои мысли крутились вокруг «Книги лун» или рокового дня рождения. Но вот прошел лишь час после разрыва, и ко мне вернулись прежние заботы и дела.

— Ты читаешь мои мысли. Я на это и надеюсь. Понимаешь, чувак, я запал на нее. Она реально делает что-то со мной.

Линк взял с моего подноса последний кусок пиццы и сунул его в рот. Я на секунду задумался. Мне хотелось поделиться с ним своими соображениями и, как в старые времена, рассказать ему обо всем: о Лене, о ее семье, о Ридли, о Женевьеве, об Итане Картере Уоте. Конечно, Линк и так много знал. Однако я сомневался, что он поверил бы, расскажи я ему о древнем проклятии и всем прочем, касающемся чародейства. Это было бы чересчур даже для лучшего друга.

Я понимал, что рискую дружбой, но нужно было что-то сделать. Я должен был отговорить Линка от поездки с Ридли в Нью-Йорк или куда бы то ни было.

— Послушай, парень! Не связывайся с ней. Поверь мне, она использует тебя для личных целей. На что ты надеешься?

Он смял в руке банку кока-колы.

— На многое! И что, по-твоему, если самая горячая девчонка в городе тусуется со мной, то, значит, она меня использует? Думаешь, ты единственный можешь лапать отпадную цыпочку? Когда ты стал таким самонадеянным, Уот?

— Я говорю о другом.

— Я думаю, мы оба знаем, о чем ты говоришь, — поднявшись на ноги, сказал Линк. — Забудь о моей просьбе.

Слишком поздно. Ридли уже обработала его. Ни одно мое слово не изменило бы его планов. Но я не мог потерять в один день и девушку, и лучшего друга.

— Слушай, Линк, я не хотел, чтобы все так получилось. Я не выдам тебя, даже если твоя мать устроит мне допрос.

— Ладно, чувак. Я тебя понимаю. С таким талантливым и красивым, как я, дружить нелегко.

Линк взял печенье с моего подноса и разломил его пополам. Я вспомнил о половинке «Твинки», упавшей на пол автобуса. Наша дружба по-прежнему была крепка. Ее не могла разрушить даже девушка. Даже сирена!

Эмили смерила Линка неодобрительным взглядом.

— Тебе лучше уйти, иначе Эмили накрысятничает о нас твоей маме. Тогда тебе не удастся вырваться в церковный лагерь. Ни в реальный, ни в воображаемый.

— А мне по барабану ее пакости!

Однако это было не так. Он не хотел застрять дома на все зимние каникулы. И его пугала мысль о всеобщем бойкоте в «Джексоне».

В понедельник я помогал Эмме спускать с чердака коробки с праздничными украшениями. Мои глаза слезились от пыли — во всяком случае, мне приходилось убеждать себя, что причина слез именно такова. Среди старых вещей я нашел наш игрушечный город с гирляндами маленьких лампочек. Мама каждый год устанавливала его под рождественской елкой на белой вате, изображавшей снег. Эту игрушку ей подарила бабушка, и она относилась к ней с таким трепетом, что я тоже влюбился в маленькие дома, сделанные из тонкого картона и блесток. Обычно при установке многие домики распадались на части. Мы подклеивали их и освежали красками. Мама говорила: «Старые вещи лучше новых, потому что они обрастают историями». Помню, как она указывала на старую крохотную машинку и восторженно качала головой: «Представь себе, Итан, моя прабабушка играла с этой машинкой. Она, как и мы сейчас, расставляла эти домики под елкой и любовалась ими».

Я давно уже не видел этот сказочный город. С каких пор? По крайней мере, с того последнего Рождества, которое мы встречали вместе с мамой. Мне показалось, что город уменьшился. Картон помялся и истрепался. Я проверил несколько коробок, но не нашел ни крошечных людей, ни животных. Без них дома казались пустыми и одинокими, и от этого мне стало еще печальнее. Без мамы крохотный город лишился сказочной магии. Я, сам того не желая, вновь начал думать о Лене.

«Все понемногу исчезает. Коробки здесь, а сказки нет. И ее тоже нет. Эти дома уже не склеить. И она никогда не вернется, чтобы повидаться с тобой».

Никакого ответа с той стороны. Лена исчезла. Или прогнала меня. И то и другое было невыносимым. Я остался один. Но мне не хотелось, чтобы это видели окружающие. Поэтому я отправился в библиотеку — в единственное место, где никто из жителей Гэтлина не мог меня увидеть.

— Тетя Мэриан?

Библиотека, как обычно, выглядела пустой и заброшенной. Я подозревал, что после заседания дисциплинарной комиссии у Мэриан не было ни одного посетителя.

— Я здесь.

Доктор Эшкрофт сидела на полу, по пояс скрытая грудой книг. Казалось, что они попадали с полок и едва не погребли ее под собой. Закутавшись в плащ, она листала сборник стихов. Я не удивился, когда она начала читать вслух — в своем привычном состоянии транса, вызванного книгой.

Мы увидели Гостя и узнали Его.

Он был Тем, Кто солнечным сиянием

И теплыми весенними ливнями

Покрывал цветами землю,

Милый для мира и каждого из нас!

Она закрыла книгу.

— Это Роберт Херрик. Его рождественский гимн исполнялся для короля во дворце Уайтхолл.

Ее голос был таким же отстраненным, как недавно у Лены.

— Извините, я не знаком с творчеством Роберта Херрика.

В библиотеке было так холодно, что при разговоре из наших ртов вылетали полупрозрачные клубы пара.

— Тебе эти строки ни о ком не напоминают? «Милый для мира», покрывающий землю цветами?

— Вы имеете в виду Лену? Могу поспорить, что миссис Линкольн не согласилась бы с вашей трактовкой этого гимна.

Я сел рядом с Мэриан, отпихнув книги дальше в проход.

— Миссис Линкольн. Какое нудное создание!