Наши павшие нас не оставят в беде. Со Второй Мировой – на Первую Звездную! - Юрий Стукалин Страница 96

Отчеты мы быстро подготовили и с нетерпением ждали результатов. Мы надеялись, что Левин все-таки сумеет добиться нужной информации от белесого, что наши парни погибли не зря. Но пока вестей из лаборатории не было. На работы нас не направляли, давая время реабилитироваться, и мы с Брюннером ходили в тир практиковаться да резались в шахматы. Курт пытался научить меня играть в «скат», но я не люблю карты, да к тому же для этой игры требуется три человека. Но все наши друзья погибли, а других знакомств мы не искали. Шахматы стали компромиссом. Курт играл здорово, и я часто оказывался в проигрыше. На кон ставили патроны, коими спустя некоторое время Брюннер забил всю прикроватную тумбочку.

Что-то на базе затевалось, это явно чувствовалось, но нас в известность не ставили. Первым звонком было то, что нас вдруг уплотнили, добавив еще несколько спальных мест. Паек при этом стал намного обильнее, и не надо было иметь семь пядей во лбу, чтобы не понять – увеличивается количество «новоприбывших».

Мы на фронте к этому успели привыкнуть. Как только готовилось серьезное наступление, тут же увеличивалось питание. Кухни подвозили с завидной регулярностью, мяса накладывали больше, и спирт если не тек рекой, то, во всяком случае, всегда булькал в наших флягах.

На заводах при базе тоже происходило нечто невообразимое. Я выведал у одного из рабочих, что с конвейера катера выходят, словно печеные пирожки в базарный день. Готовилось масштабное мероприятие, и, что было обидно, мы об этом ни хрена не знали. Мы с Куртом пытались поговорить с Дроновым, но тот отмахивался и постоянно уходил от ответа.

Если бы рядом был Вонючка, он бы умудрился все разнюхать и потом рассказал нам. Но Сашка погиб, его тело сожгли в печи, даже не дав нам возможности по-человечески с ним проститься. В будущем все происходит быстро.

Надо признать, что люди будущего к «новоприбывшим» относятся настороженно. Нет, они нас не боятся, не глядят свысока. Всего этого нет. Но я лично чувствую, что в большинстве своем они стараются нас обходить стороной. Мы для них дремучи, как мамонты, среди их сверхновых технологий. Мы слеплены из другого теста. Для современных парней «новоприбывшие» в массе своей грубоваты, неотесанны и примитивны. Но мы делаем возложенное на нас дело гораздо лучше, и этот факт не может их не задевать.

Да, я не совсем понимаю, как можно передавать кино на дальние расстояния, как в мою тонкую и маленькую пластину на руке помещается много информации и как может снаряд сам находить цель. Но зато я прекрасно знаю, куда нужно нажать, чтобы из ствола моей винтовки вылетела пуля и вошла в башку четырехглазого урода. Я четко понимаю, что такое воинская честь, что такое взаимовыручка и что такое отчаянное стремление победить во что бы то ни стало, пусть даже ценой собственной жизни.

Всего этого в парнях двадцать второго века нет. Они кажутся нам излишне пугливыми, робкими, неуверенными в себе. Они напоминают нам детей, играющих возле песочницы с деревянными мечами. Отними у ребенка его деревяшку, он тут же начнет хныкать.

Нет, среди них тоже хватает героев, и я знавал таковых, но в массе своей люди будущего слишком мягкотелы. Они не понимают простейших вещей, и нам сложно с ними общаться.

Порой они задают нам идиотские по нашим меркам вопросы, ответы на которые не понимают:

«Для чего стоило такими усилиями сдерживать натиск во много раз превосходящего противника, когда можно было оставить Москву, как это сделали в древности при войне с Наполеоном? Отдали бы столицу, а после, собрав воедино силы в кулак, выбили агрессора».

Как объяснить этим «детям», что отдать столицу нашей Родины для нас было тем же самым, что отдать свои руки и ноги?! Вырвать сердце и бросить его к ногам врага. Отречься от своих идеалов и моральных ценностей. Пусть наши идеалы оказались ложными. Пусть! Но они были. И мы бились за них, проливали кровь. Всего этого люди будущего не понимают. Они рациональны, но в них нет внутреннего стержня, нет опоры.

Сытые и ухоженные, люди двадцать второго века успокоились, радуясь всемирному братству. Они думали, что человечество достигло вершины, к которой стремилось с момента своего появления. Только они не взяли в расчет, что чем выше гора, тем больнее с нее падать. Вот и рухнула цивилизация прямо к раскрытым зубастым пастям четырехглазых инопланетных тварей. А расхлебывать эту кашу вытащили нас. И правильно, как показывает практика, сделали.

Я лежу на койке и отрешенно пялюсь в потолок, как вдруг резко отходит в сторону дверная панель и на пороге появляется Брюннер. Он стоит в проходе и даже не старается спрятать улыбку.

– Собирайся. Дронов зовет.

– Куда? – спрашиваю я, хотя уже понимаю, что пришел конец нашему безделью.

– В зал на совещание.

Резко вскакиваю и быстро привожу себя в порядок. Смотрю на Брюннера, лицо у немца довольное, он чуть не светится. Понимаю, что, если не устроили совещание по конференцсвязи, дело серьезное.

Заходим в небольшой зал с рядами мягких удобных кресел. Народ постепенно собирается. Все взволнованны, слишком долго бездействовали. Надеемся на хорошие новости. Оглядываю людей и вижу много новых лиц, «детище» профессора Левина работает бесперебойно. Да и понятно, ведь потери огромные.

Обстановка в зале нервная. Слышу, как парни тихо переговариваются между собой:

– Наконец-то.

– Сколько можно ждать.

– Теперь покажем этим упырям.

– У меня от безделья уже пролежни начали появляться.

На небольшой трибуне собрались командиры диверсионно-разведывательных подразделений. Дронов дожидается, пока все рассядутся и наступит тишина, а потом оглядывает собравшихся.

– Солдаты! – начинает он свою речь. – Советник Броуди поручил мне выступить перед вами. И для меня это высокая честь!

В зале начинают шуметь. Слышатся одобрительные возгласы.

– Тише! – поднимает руку Дронов, и люди смолкают.

– Нет сомнения в том, – продолжает он, – что война с инопланетными захватчиками переходит в другую стадию. Вот-вот произойдет перелом, но все зависит только от вас. Вы, «новоприбывшие», на острие атаки, от вас в значительной степени будет зависеть наша победа.

По залу идет ропот, кто-то пытается аплодировать, но Дронов жестом прерывает аплодисменты.

– Радоваться нам пока рано. Здесь собрались те, кто присоединился к нам недавно, а также ветераны, успевшие зарекомендовать себя в этой тотальной войне. Нас всех объединяет жгучее стремление уничтожить врага.

Снова шум и волнение. Командир ждет, пока все успокоятся. Легонько тыкаю локтем в бок Брюннера, тот поворачивается, удивленно смотрит на меня, а я ему подмигиваю.

– Дождались, – тихо говорю я, и Курт улыбается в ответ.

Мы не привыкли топтаться на одном месте, нам нужно действовать, этого требуют наши беспокойные души. Если пришел враг, то лупи его нещадно. А еще мы должны отомстить за наших погибших друзей. Их смерти не напрасны, но враг пока не ответил за них в полной мере.