Флиртующая с демонами - Анна Чарова Страница 95

— Отец. — Артур быстро прервал гневный возглас Роберта. — Я сказал и скажу еще раз: я буду общаться с тем, с кем хочу.

Отец и сын задышали чаще, уставившись друг на друга.

— После всего, что я для тебя сделал! И ты не имеешь права…

— Насчет последнего ты сильно ошибаешься, я хорошо знаю законы и свои права тоже.

— Будешь решать сам, когда начнешь жить отдельно! — побагровел Роберт.

— Отлично, — Артур тоже покраснел. — Тогда я ухожу из дома и начинаю самостоятельную жизнь.

— Ты начнешь ее без гроша в кармане!

— Я найду работу. К тому же у меня есть кое-какая недвижимость и сбережения.

— Благодаря мне! Я оплачиваю твою учебу, и ты должен…

Алый, приобняв меня за талию, повлек к зданию Института.

— Пусть решают свои проблемы без нас.

Из-за спины Роберта я одобрительно показала Артуру большой палец.

* * *

Когда охотники, директор и здоровяк-демон расселись в кабинете Кривина, здесь стало тесно. Алый с большим интересом все разглядывал: стены, шкафы, стол, людей — особенно людей.

— Ну что, Анюсик, расскажи нам про своего нового друга, — мурлыкнула Беттина, окидывая Алого плотоядным взором. — Тебе такой красавец явно не по зубам.

— Куда уж мне… — пробормотала я.

— Воплощенный демон? — продолжала охотница разыгрывать королеву бала. — Подойди, приятель, представься, — она протянула руку, как для поцелуя.

Алый слегка поклонился и плюхнулся на диванчик за моей спиной.

— Благодарю, мадам, я предпочитаю женщин первой свежести.

Глаза Беттины сверкнули гневом.

— Наглец! — воскликнула она. Демон потянул меня за руку и усадил рядом с собой. Цезарь с Вахтангом, даже Гарик за спиной охотницы — все улыбнулись.

Кривин переложил бумаги на своем столе, достал из ящика влажную салфетку и протер пыль. После чего с удовлетворением уселся в кресло, сцепил пальцы в замок и с невозмутимым лицом уставился на подчиненных. Но затем слабая усмешка тронула его губы.

— Анна, все-таки сообщи нам, кто этот тип, что тут делает и откуда вообще взялся, — попросил Цезарь.

Я вздохнула:

— Ну, я просто хотела защитить себя на случай нападения демонов…

Они слушали очень внимательно. Демон тоже слушал, хотя и рассеянно. Беттина смотрела на него со смесью гнева и восхищения, остальные охотники, даже Цезарь, ерзали и косились неуверенно. Их можно было понять. Алый был слишком самцом для всех нас. Казалось, рядом со мной сидит не мужчина, а затянутый в джинсы и рубашку язык жаркого, трепещущего огня.

Когда я закончила рассказ, Кривин побарабанил пальцами по столу.

— Пункт пятый параграфа третьего недвусмысленно гласит… — он закашлялся. — Давайте на время забудем про Инструкцию. Анна, это было поспешное, но удачное решение.

У Беттины вытянулось лицо, кажется, она надеялась на взыскание или хотя бы порицание в мой адрес. Желательно — со смертельным исходом. Охотники заулыбались. Обстановка разрядилась, все расслабились, заговорили разом.

Цезарь вытащил из стенного бара бутылку коньяка и бокалы.

— Надо отпраздновать победу. Мы с мужиками вообще ничего не успели понять: только вошли в дверь, как по затылку — БАМ! И в голове уже пустота, и мир выглядит по-другому…

— А ты неплохо смотрелся в роли повелителя мира! — рассмеялась я.

— Не напоминай, — помрачнел он и быстро выпил. — Мне теперь долго будет сниться, как я впускаю в мир демонов…

Вахтанг повернулся к директору:

— А как ты сопротивлялся ему, Гектор! Не ожидал. Мужской поступок!

Гарик, стоящий, как обычно, за стулом Беттины, хмурился: его тоже явно одолевали неприятные воспоминания. После восторженных слов Вахтанга он сжал кулаки:

— Я теперь этих суккубов-инкубов ловить буду день и ночь. Как бешеных собак! Пачками вылавливать и на тот свет отправлять!

— Да, расслабляться нельзя, — согласился Цезарь и протянул Гарику бокал. Тот выпил залпом.

Алый наклонился и горячо выдохнул мне в ухо:

— Надолго мы тут?

— А что?

— Мы не закончили разговор, — его ладонь поползла по моему бедру. Я зарделась, чувствуя себя от его прикосновений, от его дыхания, его близости совершенно неприлично.

— Не мешай! — прошептала я, убирая его руку. — Мне еще нужно сказать кое-что важное.

Кривин поднялся с места:

— Друзья! Хочу подвести итоги и вынести благодарности. Мы столкнулись с превосходящей нас силой и достойно вышли из схватки. Да, победа сопровождалась разрушениями и жертвами, но в целом я доволен вашими действиями.

— И вашими, не скромничайте, Гектор, — добавил Цезарь.

Директор слегка наклонил голову в знак согласия.

— Однако, — повысил он голос, — расслабляться рано, как вы уже отметили. К сожалению, нам не удалось избежать проникновения демонов. В конце концов, мы не ожидали вторжения, а враг готовился долго и тщательно. Работы у нас теперь серьезно прибавится. Цезарь, по твоим оценкам, сколько их могло пробраться сюда?

— Около легиона, — прикинул тот.

— Сколько-сколько? — нахмурился Гарик.

— Э-э… откуда у меня эта мера всплыла? — тоже нахмурился Цезарь. — Наверное, две-три тысячи низших.

— Надо наметить фронт работ и определить каждому подконтрольный участок, — подытожил Кривин. — Я займусь составлением графика.

В кабинет вошел Роберт, за его плечом маячил Артур.

— Я тоже скажу, — с порога заявил наш босс. Глаза его горели нехорошим огнем, когда он посмотрел на меня. — Дело велось ужасающе непрофессионально. Некомпетентность видна во всем. В первую очередь это твоя проблема и твоя вина, Анна.

— Что я сделала не так?

— Все, — отрезал Роберт. — Недопустимое поведение, излишняя самоуверенность, неуместная инициативность, неумение соблюдать служебную дисциплину. Ты фактически провалила задание с принцем Шандаром и этим вызвала неконтролируемый каскад событий. Принц Шандар в очень плохом состоянии доставлен в больницу, грядет международный скандал. Он почти ничего не помнит, не узнает приближенных, не знает, какое сегодня число, даже не уверен, какой год. Врачи хотят признать его слабоумным. Какой удар для отца, махараджи Абхая Сингха! Это нельзя оставить безнаказанным. Я не могу держать в штате охотницу которая позволяет себе…

— Думать и действовать, да-да, все понятно, — перебила я. — Помолчите уже.

— Что-о?! — рявкнул Роберт.

Я вздохнула и встала.

— Дорогие друзья, коллеги и сочувствующие!