Настоящий мужчина - Валентина Ким Страница 94

— А тут не жарко, — с хитрецой протянула я, будто невзначай проводя носом по вкусному местечку у основания шеи мужа. — Согреешь меня, мой грозный супруг?

— Согрею. И буду греть всю жизнь, душа моя легкокрылая, — многообещающе протянул Валдор, с наслаждением зарываясь лицом в мою волнистую светлую гриву. — По первому требованию и без! Если бы ты знала, как я люблю тебя, Маринка, снежная моя лисичка.

Лисса благоразумно помалкивала, стыдливо скрывшись в глубинах сознания.

Горячее дыхание опалило мою чувствительную шею и затылок, настойчивые руки дракона требовали подчинения, и я с восторгом сдалась своему обожаемому завоевателю. Все равно в итоге выигрываем мы оба.

Спустя несколько часов наш отряд покинул столь гостеприимное поселение гномов, причем провожали нас всем миром, громко желая удачи и приглашая снова в гости. Особенно старались звонкоголосые детишки и маленькие забавные женщины. Серьезные же бородачи все больше помалкивали либо скуповато пожимали моим спутникам руки и похлопывали их по плечам. Мою шкурку изгладили, взъерошили и зачесали лет на пять вперед.

Не покривлю душой, если замечу, что в этот момент каждый из нас чувствовал себя отдохнувшим и полным сил вьючным животным — добрейшей души гномочки постарались и нагрузили нас всяческими запасами под завязку. Даже мои мощные лапы чуть подгибались под немалым весом двух чрезвычайно увесистых сумок из кожи кротосвинок, перекинутых через хребет. Уф!

В основном туннеле ничего не изменилось — все те же мрачные сырые стены в потеках, каменное крошево под ногами, мрак и холод. Несколько часов этой приятной и легкой прогулки под монотонное шарканье и сопение спутников уже казались мне бесконечными. Говорили немного и довольно тихо, хотя наш провожатый уверенно заявил, что никаких опасностей в данный момент, да и в последующие пару дней нам опасаться не стоит. Мол, он эти места как свои пять пальцев знает и даже хаживал здесь совсем недавно — пару недель назад.

К слову, о нашем провожатом. Помните, Огюрст рассказывал нам о своем самом одаренном на свете сыне Бойо? Так вот, именно этот улыбчивый крепыш, до изумления похожий на отца, и стал нашим провожатым. Мужик попался веселый и жизнерадостный, но к делу подходил очень ответственно. И туннели эти знал лучше кого бы то ни было, изучал их самостоятельно на досуге. Этакое экстремальное хобби для творческой личности — ходить в одиночку по бесконечным сырым коридорам, думать о жизни, планировать дальнейшие разработки.

Мне подумалось, как же хорошо, что Бойо лишь эту сторону туннелей осваивал пока, ведь, повстречайся он с многоножками, такого мирового провожатого у нас сейчас бы не было. Со слов самого гнома, с той стороны туннелей, откуда прибыла наша развеселая компания, некоторые смельчаки иногда все-таки захаживали, но в основном это были молодые любопытные шалопаи, а то и юные влюбленные, которые далеко не забирались. Доходили максимум до «пещер павших» и разворачивали оглобли назад. Тревожить мертвых никто не рисковал. Табу.

С невольным уважением я подумал о том, что даже после смерти воины, погибшие некогда в страшной битве, смогли уберечь от незавидной участи несколько сотен жизней. Что могли горняки противопоставить тем бронированным чудовищам, что напали на нас недавно? Я как-то не заметил в их поселении еще одного развеселого коррага в божественном доспехе.

Под аккомпанемент этих мыслей я с недовольством отметил, что туннель в очередной раз сузился. Мне приходилось именно протискиваться вдоль него под незлобивые комментарии некоторых вредных членов команды, касающиеся моего здорового аппетита в гостях. Если потолок станет еще ниже, придется мне снова принимать человеческий вид и спотыкаться на этих распрекрасных колдобинах наравне со всеми. Чего допускать очень бы не хотелось, мои сумки были куда тяжелее, чем у спутников, — габариты у нас разные, да и климат сих каменных джунглей мне не пришелся по душе.

Три часа последующих блужданий в узком лабиринте достали меня до самых печенок и одарили всеми признаками клаустрофобии. В душу потихоньку закралось подозрение, что я уже никогда не выйду из этих мрачных вонючих тупиков, куда так любит на досуге наведаться наш добрый Бойо.

Что же за жизнь пошла — корячусь тут по каменной кишке, как… ну что у нас по кишке пробивает себе путь на свободу? Да еще и в веселой компании счастливых друзей? Эх, а попасть бы сейчас на побережье Единого океана, искупаться, полежать на пляжике, ловя открытой пастью брызги волн.

Невольно на ум пришла увиденная когда-то в интернете картинка рыжей родственницы с далекой Земли, надпись на которой доводила до широкой публики девиз всякой уважающей себя хвостатой хитрюги: «Я — лиса! Я не хочу работать! Я хочу — фыр, фыр, фыр!»

Вот сейчас, с натугой и мысленным матом-перематом протискиваясь по сужающемуся проходу мрачного туннеля, я понял, что тоже срочно хочу «фыр-фыр-фыр», причем в больших количествах и где-нибудь очень далеко отсюда. Стены давили, поклажа нещадно раздражала, голову постоянно приходилось пригибать вниз, отчего шея сильно затекала, а наш шустрый провожатый все так же невозмутимо и стремительно вел отряд вперед, вообще не делая поправок на мои габаритные сложности.

Замечу — отряд, где я шел, нелепо телепаясь в хвосте, как и грозился недавно наш мудрый предводитель, который сам довольно топает теперь впереди сразу за проводником, «пугая» все наши проблемы своей счастливой донельзя физиономией. Того и гляди солнечные зайчики запрыгают вокруг. Р-р-р!

Ярким дополнением к моим невзгодам послужил злющий, как «дикий тигир», Дрей, который замыкал сие знаменательное шествие. А все почему?

Видите ли, наш полковой костоправ, э… точнее, целитель отоспался на славу, максимально пополнил энергетический резерв, отъелся местными деликатесами и внезапно обнаружил, что упустил уникальную возможность набить на халяву карманы бесценным черным жемчугом. И это в то время, как Кешан с Троем явно отвели душеньку, в подтверждение чего к поясу каждого из них был привязан плотно набитый мешочек с перламутровыми округлыми красавицами. Это, разумеется, настроения нашему медовенькому не добавило от слова совсем. Он кипел. Тронь и прорвет. Так что я старался даже поменьше хвостом размахивать перед насупленным носом Дрея — запасного-то на антресолях не припрятано, да и целитель с откусанной головой лечить будет из рук вон плохо.

О, а тут повыше будет! Какое облегчение, однако! Очередное расширение пути позволило мне свободно выдохнуть и оглядеться. Да здесь боковое ответвление! И куда нам теперь?

Мы стояли в естественном расширении, откуда брали начало два черных зева-прохода. Из последующих слов горняка я сделал вывод, что наше ответвление — левое. Из правого слегка тянуло затхлостью, застарелой смертью и пылью. Но куда же тогда ведет этот ход?

Этот вопрос интересовал не одного меня, так что ответ на него я вскоре услышал.

— Ежели по тому пути пойти, — охотно начал мастер Бойо, активно почесывая бороду, — через день упираешься в глухой завал. Я бывал там раз пять — породу проверить хотел. Ну, знаете, тут киркой поработал, там камень сколол и заметил кое-что необычное — судя по отметинам, завал этот был намеренно устроен, причем работали наши мастера, горняки, в общем. А под камнями там видимо-невидимо костей неведомых тварей лежит. Да и не только их — всякие встречаются. Дальше я и не полез, мертвых тревожить — беду ворошить. Плохое то место.