Негатор - Алексей Переяславцев Страница 94

Теперь на сон грядущий не худо бы подготовить с полтора десятка примеров на завтра. Этим я и занялся.

Примерно на восьмом примере меня отвлек женский голос — Моаны, как я определил. Судя по интонациям, особо почтенная была близка к тому, чтобы кончить и прилагала все усилия, чтобы сделать это как можно быстрее. Через непродолжительное время ей это удалось.

Пришлось пожать плечами. Она взрослый — более чем! — человек и уж наверное знает, что делает.

Мои примеры уже почти были закончены, когда Моана появилась лично. К моему удивлению, ни малейших следов беспорядка заметно не было — ни в прическе, ни в одежде. Ну если не считать выражения лица.

Мне показалось, она ждет от меня вопроса. Не дождется. Мой расчет оправдался.

— Он спит. Я слегка усыпила его.

— Угу.

Молчание.

— Вы не правы, Профес. Я действительно влюбилась.

Мысленно я возрадовался. В кои-то веки Моана не сумела прочитать меня правильно.

— Представьте себе, я вполне в состоянии влюбиться — даже в моем возрасте.

Я принял это к сведению.

— Он предложил мне выйти за него замуж. Я ответила, что приму это предложение в тот день, когда он станет лиценциатом.

Придется нарушить молчание.

— Помилуйте, Моана, вы оба — взрослые люди. Там, откуда я пришел, посчитали бы, что все это — ваше личное дело. Именно такой точки зрения я придерживаюсь.

— И окажетесь неправы. Оно касается вас тоже, равно как и всей команды.

Повеяло скверным ароматом неприятностей.

— Объясните.

— Я вот уже пятнадцать минут как беременна. И намерена выносить и родить ребенка.

Кажется, я начал догадываться, а Моана увидела, что я догадываюсь. Она торопливо добавила:

— У меня было много детей. Просто у нас, — она явно собралась добавить нечто, но в последний момент проглотила слово, — к детям другое отношение. Связь родителей с детьми рвется быстро… в сравнении с продолжительностью жизни. Не обижайтесь.

Моя мысль почти оформилась.

— Так вы рассчитываете…

— Нет! — Слово упало, как тяжелый стальной клинок. — Я не рассчитываю. Я лишь надеюсь.

Вот теперь я понял окончательно. Мне стало жаль эту сильную и умную женщину. Это сколько же раз она пыталась родить ребенка-мага? И помочь ей точно нечем, вот разве что…

— Моана, а вы знаете хоть один случай, когда у мага родился ребенок-маг?

Теперь в ее голосе звучит уважение.

— Вы умеете задавать вопросы. Мне кажется, вы окончили университет, пусть там даже не преподавали магию. В этом, кстати, я не уверена. Так вот: я таких случаев не знаю, но это не доказательство. Родись такой у меня — всеми силами постаралась бы это скрыть. Уязвимость — вы понимаете?

Еще как понимаю.

— И все же, если у магов вообще могут быть дети-маги, то такие случаи должны быть известны. Случайное раскрытие тайны при большом количестве тайн становится высоковероятным событием. А вы, по вашим же собственным словам, о таком не слыхивали. Между прочим, среди магов жизни такая новость разнеслась бы в два счета. Вы ведь обмениваетесь сенсациями по специальности, верно? А это и есть сенсация.

Слова «сенсация», я разумеется, не знал, но постарался дать описательное значение.

Моана кивнула, но, как мне показалось, еще не осознала, к чему я клоню.

— У вас есть сейчас шанс, пусть и небольшой…

Мне надо быть поосторожнее в словах, иначе ее глаза прожгут во мне дыру.

— …потому что ни вы, ни Сарат в данный момент не маги.

Очень долгое молчание. Я так и сижу за столом, опасаясь произнести хоть слово. Неожиданно Моана подходит ко мне, обнимает и целует в щеку. Потом, отстранившись, поправляет и без того идеальную челку и добавляет с явным кокетством:

— Как маг жизни я обычно прописываю беременным покой и хороший сон.

И исчезает в своей комнате.