Разлученные души - Терри Гудкайнд Страница 92

– Ну, задумываться об этом, должно быть, приятно.

Она не ответила, и Ричард добавил:

– Правда же?

– Ричард, когда Никки вылечит нас завтра от ужасного прикосновения смерти – если вылечит, – мы сможем… ну… уйти?

Нахмурившись в темноте, он посмотрел на далекие лагерные костры, мерцавшие и разбрасывавшие искры.

– Ты о чем?

– Вот о чем: что мы делали с нашей первой встречи?

– Делали? Не знаю, мы делали много разного.

– Для других. Мы всегда сражались, чтобы могли жить другие. А когда нам пожить своей жизнью?

– Понимаю, о чем ты, правда понимаю, но не похоже, чтобы у нас был выбор. Людям, о которых мы печемся, и нам постоянно пытаются причинить вред.

– Выбор есть всегда.

– Что ты имеешь в виду?

– Я имею в виду, что всегда будут те, кто пытается причинить вред и ненавидит мешающих им забрать власть, сокровища, жизни. Это постоянная угроза. Всегда что-то будет угрожать. В мире вечно существует угроза со стороны подобных варваров. На этот раз угроза нам не по зубам. Никому не по зубам. Ей невозможно противостоять. Она не ограничивается миром живых, а уходит в мир мертвых. Мы не сможем с этим бороться. Не сможем победить. Да и почему должны? И когда же придет наше время? Когда мы получим возможность прожить свою жизнь вместе?

– Наше время придет, Кэлен, – мягко ответил Ричард.

Уткнувшись в его плечо, она покачала головой:

– Нет, не придет, пока мы сами его не найдем. Пора освободиться, Ричард, и прожить остаток наших дней. Остаток дней всего человечества.

– Когда-нибудь, – сказал Ричард, – но не сейчас. Я не смогу жить для себя, жить для тебя, если не попытаюсь остановить их.

– Понимаю твои чувства и знаю, что у тебя на сердце, – я чувствую то же самое. Но сейчас тот, кому мы пытаемся противостоять, слишком силен. Ты не остановишь его, Ричард. Истинно мудрый знает пределы своих сил и понимает, когда надо признать поражение и перестать пытаться пересилить обстоятельства. Тебе пора выйти из борьбы и жить. Провести жизнь со мной. Ради меня.

Ричард проглотил ком в горле. Зедд сказал ему то же самое. Сердце ныло, когда он слушал, как Кэлен умоляет его жить ради них. Дед был прав: Ричард не просто посвятил всего себя борьбе, но вынудил к тому же Кэлен. Ему не удавалось подобрать слова, которые не прозвучали бы жестоко.

– Настала пора провести все оставшееся нам время вместе, пока это возможно. Умоляю, Ричард, не отказывай мне в той жизни, что осталась. Не покидай меня ради своего долга. Все свое время мы посвятили служению идее, плодами которой никогда не могли насладиться. Мы посвятили себя делу жизни, а на саму жизнь у нас времени не было. Давай жить, пока не поздно. Пожалуйста, Ричард. Это моя единственная просьба.

Теперь Ричард начал понимать, почему Кэлен так расстроила беседа с прорицательницей, хотя и не знал, о чем они говорили.

Почувствовав, что по его щеке течет слеза, он решил, что его, наверное, обуревают схожие чувства.

– Мудрейшая из известных мне женщин, в которую мне довелось влюбиться, – надменно изрек Ричард, – однажды сказала, что все мы способны быть лишь теми, кто мы есть. Ни больше ни меньше.

Протянув руку, Кэлен стерла с его подбородка слезу.

– Прости, Ричард. Прости за такую слабость. Уверена, завтра мне станет лучше.

– Ты не слабая, – прошептал он. – Ты – единственная, кого я люблю, и ты какая угодно, но не слабая. Ты сильнее всех, кого я знаю.

– Не переоценивай меня, Ричард. Я слабее, чем ты думаешь.

Он не мог не спросить:

– Что тебе сказала прорицательница?

Кэлен приложила палец к его губам:

– Ни слова. Нам нужно отдохнуть. Из-за прикосновения смерти у меня ужасно болит голова.

– У меня тоже жуткая головная боль, – признался Ричард.

– Завтра мы от нее избавимся. Отдыхай. Завтра Никки исцелит нас. А сегодня я вымотана, поэтому прошу, любовь моя, просто обними меня и позволь этой ночью оставаться слабой. А завтра, исцелившись, я снова обрету силу.