Девять унций смерти - Сергей Раткевич Страница 92

— Э-э-э… есть немного, — отозвался Шарц. — Чуть жив, если честно.

— Я бы хотел дать тебе добрый совет, — продолжил фаласский лазутчик. — Ты ненароком встрял в скверную историю. Очень скверную.

«Вот уж с чем я не стану спорить, — подумал Шарц. — Действительно — ненароком и действительно — скверную».

— Да я уже понял, — сокрушенно вздохнул Шарц. — Скверней некуда история. Какие-то люди гонятся за мной. А ведь я им ничего не сделал.

— Мирным обывателям не место в кровавой драке, — сказал фаласский лазутчик.

«Мирным обывателям?»

И тут до Шарца наконец дошло.

«Ну да! Точно! Это ледгундцы знают про гномов не понаслышке. Это ледгундцам известно, кто такой Шварцштайн Винтерхальтер, он же сэр Хьюго Одделл. Это для них не является тайной, кем был когда-то нынешний доктор медицины. Они, небось, сразу решили, что Шарц оказался в этом деле не случайно. Быть может, даже посчитали его олбарийским агентом. Или марлецийским? А вот фалассцы и про гномов-то толком ничего не слышали, а уж про Шварцштайна Винтерхальтера и Петрийский кризис… для этого фалассца он просто обыкновенный лекарь, который чудом до сих пор жив, несчастная жертва обстоятельств, не ведающая, как выбраться из этой передряги».

«Сейчас он предложит мне свою помощь!» — подумал Шарц.

— Послушай, я бы хотел предложить тебе свою помощь, — сказал фаласский лазутчик.

«Уй!» — в восторге выдохнул шут.

— Ты неглуп, ты понял, за чем идет охота, — утвердительно промолвил фаласский лазутчик.

— Книга… — старательно изображая испуг, прошептал Шарц. — А я ведь не знал… а мне ведь ее просто подарили.

— Тебе подарили краденую вещь, — сказал фаласский лазутчик.

— Я… я уже понял… что с ней что-то… что-то не то… — запинаясь на каждом слове, бормотал Шарц. — А… а что с ней такое?

— Поверь мне, чем меньше ты будешь знать, тем больше у тебя шансов выжить, — ответил фаласский лазутчик. — Лучше всего для тебя — вовсе ничего не знать об этом. Забудь эту историю.

— Забудешь тут… — пожаловался Шарц. — Они., эти… ну, которые… по пятам гонятся. Чуть жив остался. А теперь…

— А ты отдай книгу мне — и освободишься, — вкрадчиво предложил фалассец. — Тогда они погонятся за мной. Зачем тебе эта книга?

Шарц посмотрел на лазутчика с ужасом. Ну так старался ужас сыграть, что чуть на самом деле не испугался.

— Так ведь… я ж ведь ее выбросил… — выдавил он.

— Так ведь… ты ж ведь ее потом подобрал, — насмешливо передразнил фаласский лазутчик.

«Вот интересно, ты и в самом деле что-то видел или просто надеешься меня таким образом разоблачить? — подумал Шарц. — Да нет, ничего ты не видел, иначе упомянул бы и хозяина гостиницы…»

— Это не я… — пробормотал Шарц. — Честно, не я…

Фалассец посмотрел на него так, словно насквозь просверлить хотел. И встретил испуганный, жалобный, умоляющий взгляд. Искренний-искренний.

«Спасибо тебе, наставник Ханс, благодаря тебе я способен скорчить любую рожу. И все поверят!»

— Значит, ты оставил ее там? — спросил фалассец.

— Да.

— Не врешь?

— Нет!

Жалобный такой писк. Надо же, как искренне получилось! Самому нравится!

— А кто ее тогда забрал оттуда?

— Не… не знаю… честно, не знаю!

Бормотать… быстро, торопливо, захлебываясь, бормотать…

— А почему тогда эти гнались за тобой?

— Не знаю… правда, не знаю… я думал, чтобы убить… а разве нет?!

Бормотать, бормотать, с ума сходя от ужаса. Вот сейчас, сейчас этот страшный человек сделает что-то совершенно ужасное, что-то, чему нет места в мыслях простого обывателя, чему нет места в его жизни — до сих пор не было, но теперь его чувства полнятся темным ужасом, потому что нечто жуткое без спроса явилось в его реальность, до отказа заполнив ее собой.

— Им нужна книга, — промолвил фалассец. — Книга, а не твоя несчастная жизнь. Мне тоже нужна книга, — добавил он. — Я жду, когда ты отдашь ее мне.

— Но я… я и в самом деле ее не брал… после того, как выкинул, — трепеща, выдохнул Шарц. — Правда, не брал. Правда. Может, те… может, они подумали, что взял… и погнались… а только… мне страшно было… чтобы вот остановиться и все объяснить…

— Я верю тебе, — сказал фаласский лазутчик после некоторого молчания. — На твоем месте глупо врать. Но будет лучше, если ты позволишь мне обыскать тебя. Просто так. На всякий случай.

Шарц развел руки в стороны, позволяя себя обыскать. Позволяя найти… наткнуться… ухватить вожделенную книгу, вытащить ее и бросить короткий взгляд — та ли?

Миг торжества дорого обошелся фаласскому лазутчику.

Всего одно мгновение, всего один удар сердца понадобился ему, чтоб понять… и выпустить добычу… и приготовиться защищаться… но именно этого мгновения у него и не было.

Пальцы гнома выбили короткую дробь по телу фаласского лазутчика, обездвиживая его. Глаза фалассца расширились от ужаса.

— Храмовая… тайна… — страшным шепотом прохрипел он. — Откуда… знаешь?

— А ты в Марлецийский университет поступай, — добродушно посоветовал Шарц обездвиженному лазутчику, забирая у него книгу. — Там еще и не такому научишься…

Конечно, сам прием обездвиживания ему показал еще наставник Ханс, но только в Марлецийском университете Шарц понял, почему эта хитрая комбинация тычков действует так, как действует.

— Часа через три парализующее действие пройдет, — сказал Шарц совершенно ошарашенному лазутчику. — Если будешь стоять тихо, тебя не заметят и не сдадут страже.

— А… что… правда, что в этом… университете… Великие Тайны… вот так вот — всем желающим? Правда?

— А ты поступай! — хитро прищурился Шарц. — Сам и увидишь. Бросай заниматься всякими глупостями и поступай! Хочешь — словечко за тебя замолвлю?

Лазутчик не ответил.

— Ну, как знаешь, — вздохнул Шарц. — Передумаешь — приходи. Хочешь — сразу в университет, хочешь — сначала ко мне. Где меня искать — говорить не стану, при твоей профессии сам должен найти.

Он повернулся и пошел прочь.

Вновь падал снег, засыпая раскисшую землю.

* * *

Найти другое жилье труда не составило.

«Мне ж ненадолго. Мне только с книгой разобраться, а там я займусь своими преследователями всерьез», — думал Шарц, устраиваясь за невысоким, почти по росту столом из темного дерева и открывая возвращенный стариком словарь.

«Ого!» — подумал он в тот же миг.

Между страниц словаря лежала засушенная веточка боярышника.

«Вот и ответ, на кого работал — или работает! — старик. Боярышник, значит… А посоветовал мне эту гостиницу кто? Мерилл, один из самых талантливых моих учеников. Недаром, видать, посоветовал. Позаботился о наставнике. Да, сэр Роберт, вы кого попало к себе не берете! Что ж, вот на крайний случай и связь с олбарийской секретной службой!»