Румо, или Чудеса в темноте - Вальтер Моэрс Страница 91

Румо долго блуждал по Вольпертингу. Из-за кислой вони он не мог долго находиться возле дыры, прежде накрытой черным куполом, но нигде не находил покоя. Каждый дом, каждая площадь, каждая улица напоминали ему о жителях Вольпертинга, о сородичах и друзьях, а главное — о Рале. Его будто громом поразило, разум отказывался верить тому, что говорили органы чувств: вся прежняя жизнь в мгновение ока без следа исчезла с лица земли. Румо бежал без оглядки, боясь остановиться хоть на минуту и услышать мертвенное безмолвие, охватившее город. И пусть тишину нарушал лишь звук шагов по мостовой, кашель и хлопанье дверей, когда Румо заглядывал в дома, — все лучше, чем эта гнетущая тишина.

Домой Румо вернулся глубокой ночью. Ему стало жаль времени, впустую потраченного на бесцельное шатание по городу. Он стал собираться в дорогу. В мастерской Орнта ла Окро нашел все необходимое: смоляной факел, флягу для воды, немного вяленого мяса и огниво. Мясо положил в сумку, флягу с водой повесил на пояс, взял факел и огниво и отправился на площадь Черного купола.

— Что ты задумал? — спросил Львиный Зев.

— Будем убивать? — вторил ему Гринцольд.

— Мы отправляемся в путь, — ответил Румо.

На площади Черного купола Румо обнаружил, что кислый запах почти совсем рассеялся. Вольпертингер зажег факел, подошел к краю провала и посветил вниз.

— Черный купол никуда не исчез. Он там.

Румо обошел вокруг ямы, осветив ее края факелом. Черный купол, разделившись на шесть равных секторов, опустился под землю.

— Черный купол не сооружение и не памятник. Это врата.

Теперь, когда неприятный запах улетучился, Румо мог зажмуриться и принюхаться. Серебряная нить там! Тонкая, едва уловимая, она уходила в гигантскую дыру и терялась в потемках.

— Что теперь? — спросил Львиный Зев.

— Спускаемся, — отозвался Румо, вынув меч из-за пояса.

ПЕСНЬ КРОВИ

Под землю вела такая широкая лестница, что по ней могла бы спуститься целая армия. Плоские каменные ступени кое-где перепачканы слизью. Вероятно, тысячи ступеней уходили глубоко-глубоко. Величественное сооружение.

Румо недооценил глубину подземелья. Он спустился уже довольно глубоко, когда факел вдруг погас. Румо очутился в кромешной темноте.

— Ничего не вижу, — сказал Румо.

— Это плохо, — отозвался Львиный Зев.

А Гринцольд простонал:

— Один неверный шаг — и окажемся внизу быстрее, чем хотелось бы.

— Обычно я вижу с закрытыми глазами, — продолжал Румо. — Когда слышны какие-нибудь звуки. А тут так тихо.

— Может, тебе самому пошуметь? — предложил Львиный Зев.

— В смысле?

— Ну, спой что-нибудь.

— Я не умею петь, — возразил Румо.

— Все умеют. Просто одни — хорошо, а другие — плохо. Но петь умеют все.

— Я не знаю ни одной песни.

— Я знаю песню, — встрял Гринцольд.

— Песню? — удивился Львиный Зев.

— Конечно. Я знаю много боевых песен. Мы пели их, отправляясь в битву.

— Батюшки мои! Но лучше, чем ничего. Какая у тебя любимая песня?

— Песнь крови.

— Многообещающе.

— Могу напеть. А Румо подхватит.

— Ничего другого не остается, — вздохнул Львиный Зев. — Значит, поем, три, четыре…

— Кровь! — начал Гринцольд.

— Кровь? — переспросил Румо.

— Не переспрашивай. Просто пой, — вздохнул Львиный Зев.

— Крооовь!.. — снова пропел Гринцольд.

— Крооооовь! — прохрипел Румо.

— Батюшки мои! — воскликнул Львиный Зев. — Ты и впрямь петь не умеешь.

— Мы будем петь или нет?

— Будем.

— Еще раз — крооовь!

— Крооовь! — громко и фальшиво протянул Румо, зажмурившись.

— Крооовь! Крооовь! Крооовь! Крооовь! Крооовь! — откликнулось эхо.

Подземелье озарилось призрачным мерцающим зеленоватым светом. Но свет скоро потускнел и погас.

— Сработало! — обрадовался Румо. — Я вижу эхо.

— Отлично! Пой дальше.

— Кровь! Кровь! — усердствовал Гринцольд.

— Брызги летят издалека!

Кровь, кровь!

Кровь обагрила платье врага!

Кровь! Кровь!

Брызги летят издалека!

Кровь! Кровь!

Кровь проливалась века!

— Кровь! Кровь! — нерешительно повторял Румо.

— Брызги летят издалека!

Кровь, кровь!

Кровь обагрила платье врага!

Кровь! Кровь!

Брызги летят издалека!

Кровь! Кровь!

Кровь проливалась века!

Румо крепко зажмурился. Подземелье снова озарилось зеленоватым светом, и Румо в подробностях разглядел каждую ступеньку, каждый камень в кладке стены. Он стал спускаться дальше.

— Клинком взмахни,

Пусть враг умрет!

Лишь помани —

И смерть придет!

— Клинком взмахни,

Пусть враг умрет!

Лишь помани —

И смерть придет!

— Кровь! Кровь!

Брызги летят из-да-ле-ка!

Кровь, кровь!

Кровь обагрила платье врага!

— Кровь! Кровь!

Брызги летят из-да-ле-ка!

Кровь, кровь!

Кровь обагрила платье врага!

— Сруби топором

Злому троллю главу!

— Что? — возмутился Львиный Зев.

— Гляди, как она

Покатилась в траву!

— Сруби топором

Злому троллю главу!

Гляди, как она

Покатилась в траву!