Стражи полуночи - Дэвид Уитли Страница 91

— Прошу, зовите меня просто Рита, — произнесла она, тщетно пытаясь придать своему ледяному голосу приветливые нотки. Холодная рука, не ответившая на пожатие Лили, сводила на нет все ее усилия.

— Меня зовут Лили, — ответила девочка и ощутила, как рука Риты, которую она все еще держала в своей, немного расслабилась.

— Директор примет вас ровно в двенадцать часов. Проходите, будьте любезны.

Робко озираясь по сторонам, Лили вошла в кабинет мисс Верити. В комнате царил безупречный порядок. На старинном резном столике она заметила несколько кофейных чашек с отбитыми краями. В дальнем конце комнаты высилась внушительная дверь черного дерева, ее медная ручка сверкала от частого использования. На письменном столе громоздилась кипа бумаг. Лили догадалась, что по каким-то неясным причинам сегодня мисс Верити не смогла приступить к выполнению своих ежедневных обязанностей.

Секретарь Директора и инспектор Гривс обменялись парой фраз, стоя в дверях. Говорили они так тихо, что Лили разобрала всего несколько слов. Она поняла только, что мисс Верити благодарит Гривса за то, что он доставил посетительницу в целости и сохранности. Инспектор поклонился и закрыл за собой дверь. Мисс Верити подошла к кофейному столику.

— Не желаете ли кофе? — официально осведомилась она. — Или, может быть, вы предпочитаете чай? У вас еще есть время выпить чашечку.

— Нет-нет, спасибо, — поспешно покачала головой Лили. Она чувствовала, что при всем желании не сможет сейчас сделать ни глотка. — Вы очень добры…

Мисс Верити повертела в пальцах прядь темных волос, выбившуюся из темной косы.

— Вы можете присесть вон там, — указала она глазами на деревянный стул, стоявший в углу комнаты. — Или на любой другой стул по собственному усмотрению.

— С вашего позволения, я постою, — пробормотала Лили, которая желала лишь, чтобы ее оставили в покое.

Мисс Верити рассеянно кивнула и принялась перебирать бумаги, лежавшие на письменном столе. Лили наблюдала, как секретарь Директора пытается заниматься своими обычными делами, бесшумно передвигается по кабинету и заглядывает в ящики огромного бюро. Она постоянно бросала взгляд на стенные часы, которые отсчитывали последние минуты до аудиенции. Этой женщине явно было не по себе. Поначалу Лили показалось, что всему виной отсветы лампы, придающие лицу мисс Верити обеспокоенное выражение. Но нет, слегка дрожащие руки выдавали тщательно скрываемую тревогу. Приглядевшись к ней получше, Лили с удивлением обнаружила, что эта женщина очень похожа на нее. «Наверное, так я буду выглядеть лет двадцать спустя», — подумала Лили. Мысль эта показалась ей самой до странности волнующей. Мисс Верити, поймав на себе взгляд Лили, посмотрела на нее в упор.

— Что-нибудь не так? — спросила Лили.

Как ни парадоксально, она, чужачка, проникшая в неведомый мир, чувствовала себя более спокойной, чем эта женщина, охваченная каким-то непонятным смятением.

Мисс Верити судорожно перевела дыхание, прижимая к груди пачку бумаг.

— Да, я и в самом деле разволновалась, — вполголоса проронила она. — Просто я не представляла, как вы выглядите.

Она положила бумаги на стол и вцепилась в его край, словно боялась потерять равновесие.

— Разумеется, я просмотрела все документы, которые имеют к вам отношение. Но они сообщают лишь факты, голые факты.

Неожиданно мисс Верити протянула руку и слегка коснулась лица Лили. Во взгляде ее мелькнула тоска.

— Так что я была совершенно не готова…

Часы издали пронзительный лязг и пробили двенадцать. Мисс Верити, моментально утратив желание пускаться в откровенности, вскинула руку и оправила платье. Вся ее нервозность улетучилась, словно по волшебству. Женщина, стоявшая перед Лили, была живым воплощением собранности и исполнительности.

— Директор примет вас безотлагательно, — провозгласила она, подошла к двери темного дерева и повернула ручку.

Дверь беззвучно распахнулась. Лили, охваченная чувством внезапной утраты, взглянула на мисс Верити. Но женщина, только что коснувшаяся рукой ее лица, исчезла бесследно, уступив место секретарю Директора.

Растерянная и испуганная, Лили вошла в открытую дверь, изо всех сил стараясь сохранять самообладание.

Лили потребовалось несколько мгновений, чтобы привыкнуть к царившей в кабинете темноте. Сначала глаза ее различили тускло посверкивающий мраморный пол и расписанный звездами потолок. Чуть позже она разглядела портреты прежних Директоров, надменно взиравших на посетительницу из своих позолоченных рам. А потом взор ее устремился к единственному в комнате островку яркого света. То был невероятных размеров письменный стол, по углам которого стояли четыре зажженные свечи.

В комнате царила полная тишина, нарушаемая лишь скрипом гусиного пера. Человек, сидевший за столом, поднял голову.

— Рад видеть вас, мисс Лилит. Прошу, подойдите поближе.

Директор говорил тихо, но, как ни странно, голос его наполнил собой все пространство кабинета. Лили послушно сделала несколько шагов вперед.

Теперь она могла разглядеть хозяина кабинета. Его сухие старческие руки лежали на столе, на тонких бледных губах играла улыбка. Седые волосы, зачесанные назад, обрамляли бесстрастное лицо человека, привыкшего к сознанию своего могущества. Взгляд его был бы совершенно неподвижен, если бы не отражавшиеся в глазах огоньки свечей.

Лили почувствовала, как ее охватила невольная дрожь. Ей отчаянно хотелось отвесить Директору низкий поклон, но она заставила себя удержаться от этого. Это всего лишь человек, к тому же человек, вступивший в закатную пору, сказала она себе. Его наружность не поражает величием. Взор его не мечет молнии. Если он встанет, вряд ли дотянется рукой не только до неба, но и даже до потолка.

Парадную бархатную мантию, в которую был облачен Директор, сплошь покрывало золотое шитье. Но Лили заметила, что местами мантия сильно потерлась и выцвела от времени. Даже кольцо, тускло блестевшее на пальце директора, было не золотым, а железным.

Взгляд невозмутимо спокойных глаз уперся в Лили. Внезапно она почувствовала себя букашкой, насаженной на булавку коллекционера.

— Вы не хотите поклониться? — осведомился Директор. В голосе его не ощущалось ни малейшей тени злобы или раздражения. — Таков обычай.

— Вы хотите, чтобы я поклонилась? — спросила Лили, стараясь не уступать хозяину кабинета в хладнокровии.

Директор вскинул бровь.

— Отнюдь. Меня не интересует, как вы кланяетесь. Меня интересует выбор, который вы сделаете.

— Тогда я предпочту не кланяться.

Директор удовлетворенно кивнул, взял со стола гусиное перо, привычным движением окунул его в медную чернильницу и принялся писать что-то на пергаменте.

Лили замерла в ожидании, слушая собственное учащенное дыхание и размеренный скрип пера. Директор, казалось, позабыл о ее присутствии. Внезапно Лили ощутила приступ раздражения. Она вытащила из кармана фартука свиток, подтверждающий ее право на аудиенцию, стремительно подошла к столу и положила свиток перед Директором.