И оживут слова, часть IV - Наталья Способина Страница 90

Альтей с Димкой не сказать чтобы подружились, но общались вполне нормально. Димка как-то вечером сообщил мне, что он пересказывает Альтею мультики, а тот рассказывает ему страшные истории. Димка был уверен, что истории тоже придуманные, и я не стала его разубеждать.

В отличии от детей нам с Альмирой общение давалось не так легко. Вернее, сложно было мне. Она же, кажется, искренне наслаждалась нашей компанией. Она, как мне казалось, флиртовала с Алваром. Во всяком случае, по-иному оценить ее поведение я затруднялась. Алвар на ее слова и непринужденные прикосновения к его плечу отвечал вежливой улыбкой, не отстранялся, но и не поощрял. Вообще, чем больше я наблюдала за Алваром, тем больше понимала, что сделать с ним что-то против его воли в принципе невозможно. Люди вели себя с ним ровно так, как он позволял, а позволял он немного. Альмире, например, чуть больше, чем стряпухам, которым, кажется, и в голову не пришло бы коснуться старейшины савойского монастыря. С Альгидрасом все было иначе. В присутствии Альмиры он словно выключался. По-другому я не могла бы это описать. Да, он сидел рядом с нами, он отвечал на вопросы, если к нему обращались, он улыбался шуткам, но сам становился точно манекен в витрине. Однажды я случайно коснулась его пальцев, принимая блюдо с фруктами, чтобы передать детям, и почувствовала что-то странное. Не просто стену, за которой прятались эмоции, нет. Ощущение было такое, будто за стеной вообще никого не было. Возможно, мне, накрученной присутствием Альмиры, так только показалось, но это меня встревожило.

Альмира же без конца брала его руку, при каждом удобном случае обнимала Димку и вообще была душой компании, полной очарования и искрометного юмора. Последнее мой кварский не давал оценить по достоинству, но мужчины неизменно смеялись ее шуткам. На мой вопрос все тому же Алвару, почему старейшина спокойно смотрит на эти визиты, Алвар пожал плечами и сообщил, что воды чужой души темны, но он может предположить, что дело в их землячестве. В глазах старейшины тот факт, что Альмира и Альгидрас были единственными выжившими на острове, делал их родичами, поэтому к ним нельзя было применять нормы поведения между чужими мужчиной и женщиной.

Алвар и сам был того же мнения и не видел проблемы в поведении Альмиры. Но я знала: все не так, как кажется мужчинам. Они просто были неспособны заметить женскую хитрость, даже если она была почти неприкрытой. Как в случае с Альмирой. У нее явно была цель. Когда мужчины не могли нас слышать, она неизменно намекала мне на то, что Алвар — настоящая удача. Я улыбалась в ответ и искреннее соглашалась, потому что это было правдой: не будь здесь Алвара, я бы просто сошла с ума от ревности и боли. Смешно. Здесь не было Девы, я находилась в здравом уме и твердой памяти, однако каждый раз, когда унизанные драгоценностями пальцы Альмиры касались руки Альгидраса, плеча Альгидраса, щеки Альгидраса мне хотелось, чтобы океан вздыбился небывалой волной и смыл эту милую женщину к чертям. Можно даже вместе с Альгидрасом, потому что смотреть на то, как он позволяет ей это все, у меня не было никаких сил.

— Если людям больно и есть возможность эту боль унять, зачем они ее терпят? — задумчиво спросил Алвар и переставил камень на расчерченной доске.

— Нечестно! — завопил Димка.

— Честно, друг мой. Проигрывать нужно уметь.

Димка сердито сложил руки на груди и отвернулся от стола, а потом и вовсе вскочил и, сбежав с террасы, спрятался за ближайшим кустом. Все уже привыкли к тому, что порой он не справлялся с возложенным на него статусом мужчины и его могло накрыть обидой вселенского масштаба. Как правило это случалось после проигрышей.

Проводив взглядом Димку, я повернулась к Алвару.

— О чем ты?

— Тебе больно, краса. Альгару тоже. Но почему-то это все длится и длится, — голос Алвара звучал задумчиво.

На меня он не смотрел, изучая что-то невидимое в сумерках, опустившихся на сад.

Я взяла с доски гладкий камень и, подбросив его в воздух, поймала.

— У него семья, Алвар. Ему хорошо с Альмирой.

— Ты обманываешь себя или меня? — переведя взгляд на меня, мягко спросил Алвар.

— Как давно ты слушал его?

Алвар с усмешкой покачал головой.

— Каждый день. И, право, предпочел бы сделать перерыв, потому что Альгар утомительно упрям.

Я невольно улыбнулась.

— Я говорила о другом. Как давно ты слушал то, что он чувствует? Ты ведь перестал дотрагиваться до него в последнее время.

Это было правдой, и Алвару нечем было крыть.

— И до меня. Хотя обещал как-то показать мне все.

Алвар потер ладони друг о друга, будто согревая их, а потом коротко улыбнулся и протянул мне руку:

— Смотри.

Я с опаской коснулась его ладони, ожидая почувствовать поток, с которым чужие эмоции затопят мою душу. Однако потока не было. Было что-то вроде легких касаний.

Холод, тоска, сомнения, холод, злость, холод.

Отдернув руку, я посмотрела на безмятежное лицо Алвара.

— Почему так холодно?

— Верно, потому что я почти перестал касаться вас, — одними губами улыбнулся Алвар. — Но так нужно. Просто поверь. Ты ведь веришь?

Это был очень сложный вопрос, ответа на который у меня не было. Верила ли я тому Алвару, которого встретила в Каменице? Скорее, да. Верила ли я этому: далекому, несмотря на ежедневное присутствие рядом, холодному, несмотря на знаки внимания и неизменную готовность помочь…

Я посмотрела в глаза Алвару. Он не торопил с ответом.

— А я могу тебе верить? — задала я нелепый вопрос, который однажды сбил с толку Альгидраса.

— Можешь, краса, — серьезно ответил Алвар. — Я буду оберегать вас до последнего вздоха.

В сгустившихся сумерках это прозвучало жутковато.

— Почему вы все время повторяете про этот последний вздох, про отданную жизнь? – зябко повела плечами я.

— Потому что жизнь — это самое ценное, что у нас есть. Своя и тех, кто нам дорог, — пожал плечами Алвар.

— Почему именно этот остров, Алвар? Как ты узнал, куда плыть?

— Я шел на зов Альгара, — задумчиво произнес Алвар и посмотрел на небо.

— Брат Сумиран ведь отпустил тебя. Какое напутствие он дал?

— О, самое лучшее, — усмехнулся Алвар и потер грудь, как будто она у него болела. — Мы должны ждать его знака.

— Знака? И что это будет? Метеорит? Комета?

— Я не знаю этих слов, — усмехнулся Алвар. — Ты заставляешь меня чувствовать себя глупцом. Неприятное чувство, надо сказать.

— А ты снова ловко уходишь от ответа, — парировала я.

— Не в этот раз, — Алвар улыбнулся уже по-настоящему. — Пока мы должны уберечь твоего сына от Гаттара и дождаться возращения Альтара.

— Он вернется, и?..