Между Призраком и Зверем - Марьяна Сурикова Страница 9

Он поднес руку к неровным граням, и радужные капли точно отозвались на это-движение и бросились разом к его руке, чтобы, толкая друг друга, собраться в центре, любовно прижаться к ладони хозяина и растерянно рассыпаться вновь по столу, когда Призрак убрал руку.

Он не взял камень, даже не прикоснулся к нему, отвернулся и приблизился к моей кровати. Поднял с простыни истерзанный, измученный платок, который едва успел просохнуть от слез, осторожно поднес его к лицу, прижал, вдыхая запах, и крепко стиснул в кулаке.

Льдистый взгляд вновь заскользил по комнате, равнодушно пробежался по уже осмотренному столу, приотворенной раме мозаичного окна и задержался на старых деревянных панелях.

Сердце стукнуло раз, два и затихло. Нервный зуд, который нарастал, казалось, под самой кожей, стал почти нестерпимым. Голову точно раскалили докрасна, а после окатили ледяной водой. В груди заколотилось сердце, забилось о хрупкие ребра, когда этот самый пугающий взгляд точно столкнулся с моим, проникая сквозь деревянную преграду.

Его шаги раздавались только в моей голове, когда он бесшумно приблизился к закрывавшей крохотное убежище панели.

Я не выдержала, зажмурилась и со всей силы сжала кулаки, чтобы не закричать. Ногти вдавились в ладони, оставляя на них полукруглые следы моей плохо контролируемой паники.

Еще секунда — и сама не выдержу, порвется струна натянутых нервов, и тогда…

Я не успела додумать, что случится тогда, поскольку тело вдруг охватил озноб, пробежал, щекоча острым лезвием по коже, поднимая тонкие волоски, парализуя волю, и раскололся звонкими льдинками, рассыпался в снежное крошево, когда за дверью послышался грохот.

Деревянную створку выбили с той стороны лишь две минуты спустя. Вероятно, дверь ломали совершенно напрасно, поскольку она была не заперта (ведь Призрак как-то вошел в комнату). А может, он и правда просочился внутрь вместе с тенями, а щеколда осталась задвинута?

— Ищите! — Короткий приказ и знакомый, не терпящий возражений тон. — Окно открыто, мог уйти по крышам.

В ответ послышались шум, топот ног, кряхтенье, скрип оконных петель, стук деревянной рамы и тонкий звон стекла.

«Там красивый витраж, — заползла в голову совершенно дурацкая мысль. — Что, если разобьют?»

— Ты идиот? — услышала я короткий рык, от которого вновь поползла морозная корочка по коже, — так ощущался мною чужой страх. Другой человек дрожал, оставшись в комнате один на один со Зверем. — Ты в курсе, что красться нужно бесшумно, не сбивая ничего по пути? Ты выдал наше приближение.

— Там темно, я…

— Темно? — Этот вопрос прозвучал так, словно большей ерунды начальнику дознавателей слышать не приходилось.

— Это случайность…

— Кто ты у нас?

— Ч-что? — заикаться в присутствии Зверя и дрожать из-за его резких переходов от одной темы к другой выходило не только у меня.

— Кем ты приходишься третьему советнику моего братца?

— А-а-а…

Резкий звук раздался так неожиданно, что я, не поверив своим ушам, распахнула глаза и сквозь щель вновь заглянула в комнату. Нет, слух не подвел, это действительно щелкнул предохранитель на револьвере. Том самом, что Зверь выхватил из кобуры и наставил на побелевшего молодого подчиненного.

— Я никого не беру по протекции, будь ты хоть самим императором. Единственное исключение — равноценный обмен.

— Вы же… вы же…

— Что? Не выстрелю? Не люблю, когда мне навязывают дураков, выдавая их за умников. Полагаю, если украсить твое трясущееся тело парочкой заметных дырок — это станет хорошим уроком для остальных, включая моего кузена. Согласен?

Собеседник Зверя точно согласен не был, но его скрутило от ужаса, как совсем недавно меня. Молодой человек сравнялся цветом кожи с тем, кого они старательно пытались поймать, и речь ему отказала.

— Считаю до трех; успеешь унести ноги, может, останешься жив. Раз…

Протянутого с ленцой первого слова хватило, чтобы бывший подчиненный растаял без следа, точно пресловутый Призрак.

— Какой же идиот, — хмыкнул дознаватель, прокрутив на пальце револьвер, — но он испортил мне всю охоту.

Последняя фраза, сказанная таким же насмешливым тоном, как и первая, прозвучала однако более зловеще. Мне вдруг подумалось, что молодому дознавателю не столь повезло, как он теперь думал. Похоже, умение быстро уносить ноги помогло ему ненадолго.

От следующих слов я вздрогнула всем телом, позабыв обо всех прочих мыслях:

— Хорошо спряталась, Мышка? Выходи.

Мозг словно набили ватой. Куда выходить и зачем? У меня даже кулаки не разжимались, а красные полосы на ладонях могли остаться навсегда. Я боялась двинуться, все еще переживая явление Призрака, только теперь понять не могла, он мне привиделся или нет. Ступор после испытанного ужаса, наверное, был обычной реакцией, только прежде я никогда не пугалась до такой степени.

Резкий треск напугал еще сильнее, я попыталась забиться в самую крохотную щель своего укрытия, упорно стремясь увернуться от рук сломавшего перегородку Зверя. Я не могла понять, дознаватель это или пришедший за своей жертвой убийца. Отчаянно сопротивлялась, даже когда он потащил наружу. Расцарапала кожу о металлические пластины черной куртки сыщика, но продолжала рваться обратно в убежище, сдирая костяшки пальцев о сглаженные края холодного металла.

Он выпустил неожиданно, и последний мой рывок привел к тому, что я упала и растянулась на полу. А в следующий миг сверху пролился ледяной дождь. Зубы выбили дробь, ветер, дунувший в распахнутое окно, вдруг показался по-зимнему морозным. Пальцы тут же свело от холода, и, дрожа, я с трудом уселась на колени и обхватила плечи руками.

Внезапная и резкая смена температуры заставила пальцы разжаться, чтобы успеть закрыть лицо ладонями, спасая его от иссушающего зноя. Жар прошил до костного мозга, набился в горло, вызывая неодолимую жажду, пробрался между нитями одежды и спутанными прядями волос, мгновенно высушив их.

Изумленный вздох вырвался сам собой, а уже осмысленный взгляд натолкнулся на насмешливый взор дознавателя.

— Пришла в себя? — задал еще один вопрос Зверь и повел ладонью, отчего меня резко подбросило в воздух и поставило на ноги прямо напротив принявшего самую расслабленную позу дознавателя.

— Как можно… — Зубы больше не стучали, а возмущение позволило наконец высказать собственные мысли: — Как можно так обращаться со всеми? Как можно впустую тратить заряд столь уникальной магической вещи?

Последний вопрос удивил нас обоих и задан был потому, что мое внимание привлекли красные всполохи, бегущие по золотой поверхности выглянувшего из-под куртки браслета.

Дознаватель внезапно улыбнулся и невозмутимо ответил:

— Точно так же, как и впустую тратить мое время на разные глупости и бессмысленную истерику.