Алхимики. Погребенные - Кай Майер Страница 9

После десерта – винного мусса, который Кристофер из вежливости съел, хотя вкус ему не понравился, – семья собралась в гостиной. Аура попыталась уйти под благовидным предлогом, но Шарлотта одернула ее: дескать, хватит вести себя как ребенок, пора бы вспомнить о приличиях. Даниэль, напротив, молча присоединился к остальным. Он уставился на пламя в камине и время от времени потирал запястья. Кристофер впервые заметил у него под манжетами тугие повязки.

Шарлотта прикладывала множество усилий, чтобы вовлечь в разговор всех четверых, как вдруг в дверях появился слуга с ошеломившим всех известием:

– Мадам, прибыл барон фон Везе.

Шарлотта требовала, чтобы ее называли «мадам» – Кристофер заметил это, когда та представляла его слугам. Подобным вещам его приемная мать придавала большое значение.

Лицо ее просияло.

– Фридрих? Боже мой! Он уже здесь?

Слуга отступил, и в комнату стремительно вошел высокий мужчина. Шарлотта вскочила и, позабыв о приличиях, с ликованием бросилась гостю на шею. Тот сердечно ее обнял, а слуга тем временем удалился.

Кристофер заметил, что с появлением незнакомца лицо Ауры помрачнело еще больше. Она и не подумала приветствовать барона. Даниэль поднялся и пожал ему руку, а Сильветта даже обняла. Кристофер тоже встал и нерешительно подошел к незнакомцу.

– Это Кристофер, – представила юношу Шарлотта, не сводя глаз с гостя. – А это близкий друг нашей семьи. Лучший друг, я бы сказала. Барон Фридрих фон Везе.

Кристофер протянул барону руку. Тот ответил крепким рукопожатием.

– Значит, ты и есть новый член семьи, – дружелюбно сказал он. – Шарлотта написала мне длинное письмо о тебе. Тогда она еще не знала, приедешь ты сюда или нет. Я очень рад, что все получилось!

Взглянув на барона, Кристофер тотчас обратил внимание на его загар, необычный для конца октября. Волосы у Фридриха были светлые, лицо открытое, благородное. Легкая небритость не портила его элегантного облика, не выглядела неопрятной, скорее щегольской. Кристофер дал бы барону лет сорок, как и Шарлотте.

Барон приехал с кожаным саквояжем и теперь поставил его в кресло.

Аура так и не сочла нужным подойти и поздороваться с гостем. Заметив это, барон сам двинулся к ней и сказал, лукаво улыбнувшись:

– Большая честь для меня видеть столь прекрасную юную особу. Ты хорошеешь с каждым годом.

Аура вспыхнула и нехотя подала барону руку. Было видно, что она едва сдерживается, когда тот галантно коснулся ее руки губами. Но по-прежнему не сказала ни слова.

Фридрих вдруг рассмеялся, может быть, чуть резковато. Взяв с кресла саквояж, он извлек оттуда огромную белоснежную раковину с серебристыми прожилками, словно сделанную из мрамора. Никогда прежде Кристофер не видал такой красоты. Барон вручил ее хозяйке замка. Шарлотта восхищенно приняла подарок. Рассыпаясь в благодарностях, она дала каждому из детей приложить раковину к уху. Кристофер зачарованно прислушивался к шуму прибоя.

– Она с мыса Кейп-Кросс, – объяснил барон. – В первый раз мы высадились там в начале января, а когда вновь оказались там в августе – вы не поверите, – не обнаружили причала! Ни следа не осталось. Его занесло песком.

Фридрих сел рядом с Шарлоттой на кушетку, обтянутую красным бархатом, он – на одном конце, она – на другом. Кристофер с изумлением наблюдал, как расцвела его приемная мать рядом с бароном. Раковину Шарлотта держала на коленях, словно новорожденного ребенка.

– Фридрих провел год в Южной Африке, в колониях, – объяснила Шарлотта детям, хотя все, кроме Кристофера, давно знали об этом.

– Десять месяцев, дорогая, – кротко поправил ее Фридрих.

– А кажется, будто целую вечность!

Барон улыбнулся.

– Должен признаться, я и не заметил, как пролетело время. Так там было чудесно. В самом деле чудесно!

Удивительно, что не Шарлотта, а Сильветта попросила:

– Расскажите нам обо всем, дядя Фридрих.

Барон встретился глазами с Аурой. Та глядела с неприязнью.

– Не уверен, что всем будет интересно… Я просто приехал вас навестить. Возможно, в другой раз…

– Нет, – прервал его Даниэль, заговорив впервые за весь вечер, – пожалуйста, барон фон Везе, расскажите нам, как вы жили в Африке. В замке так мало событий, мы все с удовольствием послушаем ваш рассказ.

Шарлотта поддержала Даниэля:

– Да, Фридрих, мы все с нетерпением ждем!

У Кристофера сложилось впечатление, что отказ гостя не кокетство. Видимо, он действительно не хотел докучать семье, особенно Ауре, которая его явно недолюбливала. Барон вообще держался довольно уверенно. Неудивительно, что Шарлотта от него без ума. Да и его взгляд выражал не просто дружескую симпатию.

Но прежде чем приступить к рассказу о жизни в Африке, Фридрих поинтересовался:

– Как поживает Нестор? Полагаю, он наверху, в своей магической лаборатории? – Барон произнес это подчеркнуто шутливым тоном, и все же по лицу Шарлотты пробежала тень.

– Он уже слышал, что ты приехал раньше, чем мы тебя ждали, – ответила Шарлотта с горечью в голосе. – От него ничего не ускользает. Он спустится, если захочет тебя видеть.

– Конечно, – вздохнул Фридрих. Он смутился, но выглядело это не вполне искренне.

Служанка подала Сильветте горячий шоколад, а остальным – грог, от которого поднимался пар. Барон взял чашку, вдохнул пар и сказал:

– Ах, карибский ром! Шарлотта, твои слуги еще помнят мои вкусы!

Служанка поклонилась барону и вышла. Фридрих откинулся на спинку кушетки. Сильветта и Даниэль засыпали его вопросами, а Шарлотта задумчиво улыбалась. Барон набивал трубку. Общий интерес к приключениям гостя передался и Кристоферу. Кстати, он с удивлением заметил, что Даниэль все больше оживлялся. Они с Аурой во многом были близки, но ее открытой неприязни к барону Даниэль явно не разделял. Более того, казалось, он восхищается Фридрихом! Аура же лишь настороженно наблюдала за всеми.

Как выяснилось в следующие несколько часов, барон фон Везе участвовал в экспедиции по Большой Намибии – так называлась широкая полоса пустыни на Юго-Западном побережье Африки. Эта область в руках немцев уже лет пятнадцать: с тех пор, как один торговец из Бремена купил там большой участок земли. Фридрих прибрал там к рукам множество дел. В основном торговал медью и считал, что без его присутствия никак не обойтись. У него было имение километрах в шестидесяти к югу от замка Инститорисов. Когда-то оно было небольшим, но благодаря африканским доходам барона превратилось в роскошное поместье. Барон постоянно подчеркивал, что поездки в колонии носят исключительно деловой характер, но всем, кто слушал его рассказы, становилось ясно, что его просто одолевает тяга к приключениям.

Дядя Фридрих, как ласково звала его Сильветта, вдохновенно рассказывал про горячий «лицевой ветер», обжигающий ветер пустыни, который племена кочевников называли так потому, что он дует через равнины с востока – «лица земли». Барон описывал и встречи с племенем готтентотов, которых так в шутку прозвали голландские исследователи Африки за сбивчивую речь ^[3]. Барон говорил и говорил, и Кристофер поймал себя на мысли, что ему становится все интереснее. У этого человека, несомненно, было чему поучиться. А еще юноша завидовал авантюризму барона и не мог этого скрыть. Вот уж кому нипочем любые опасности и дальние расстояния.