Самая темная ложь - Джена Шоуолтер Страница 9

Медленно, он обернулся. "Да," сказал он сквозь зубы, с трудом выдавив из себя это слово. Он не видел в этом смысла. "У меня есть подружка, и я женат на другой."

Скарлет выдохнула сдерживаемое дыхание, не замечая что вообще его затаила. Гидеон был одинок. Мужчина-шлюха, который цеплял каждый зад, что мог попасть в его руки, да, но он по-прежнему один. Она задрожала. Не от облегчения, она была уверена, но в разочаровании о том, что таки не сможет убить кого-нибудь, кого он любит сейчас.

Значит…мы закончили.

Теперь она узнала всё, что хотела; она может бросить его. За исключением того, что она не сбросила ноги с края матраса и не встала, чтобы вырубить его и сбежать. Идиотка. "Я приму душ, а ты принесешь мне еду. Даже не думай о том, чтобы спорить, иначе, клянусь богами, я заполню твои следующие сны бесчисленным количеством пауков." По крайней мере, она думала, что сделает это.

По какой-то причине, Ночному кошмару не нравилось мучать его. В первый и единственный раз ей пришлось просить и заставлять демона сделать это. И глупый монстр протестовал и скулил всё время. Этого никогда не случалось прежде. Её демон выступал в роли мучителя при каждой возможности.

Почему он нравился Ночному кошмару? Он один из всех людей. Её демон даже не знал его, так как она стала одержима им после того, как Гидеон бросил её. Но её демон выносил её постоянные жалобы на него, так что она поставила бы большие деньги на то, что Ночной кошмар желал Гидеону смерти, лишь бы только жалобы Скарлет прекратились.

"Ну так что?" спросила она. "Почему ты всё еще стоишь там? Давай пошевеливайся."

Губы Гидеона снова очаровательно дернулись. Cтарается не улыбнуться? Странный мужчина. Другой бы затопал в раздражении. Или угрожал бы ударить её за такой надменный, повелительный тон.

"Всё, что пожелаешь, моя милая."

Это означало, что он ничего не будет делать. Она поняла. Он всегда был упрямым и, как правило никогда не выполнял приказы, и это было тем, что ей нравилось в нем. Всё ещё. Она не могла оставить его, чувствующим себя удовлетворенным их беседой.

Удовлетворение принадлежало только ей.

А значит, пора снова его неприятно удивить.

Направляясь прогулочным шагом в ванную и раздеваясь по пути, она бросила через плечо, "Ах да, Гид. Я лгала тебе всё это время. Мы никогда не были женаты."

Черт возьми, черт возьми, черт возьми! Гидеон всё ещё не мог определить, когда Скарлет врет, и это действительно начинало его раздражать. По какой-то причине каждое слово из ее прекрасных губ все еще ласкало его уши, и что еще хуже, каждый слышимый удар растекался по всему его телу. Как?

Факт: как правило, услышав правду, его демон шипел. Факт: ложь, наоборот, заставляла демона мурлыкать. Со Скарлет Паттинсон (он скоро пробьет кулаком дыру в стене номера, также как Страйдер сделал в крепости, срывая свое раздражение) он улавливал только ее хриплый голос, и был слишком потерян от удовольствия, чтобы заботиться о правде или лжи.

Он собирался остановить это. Иначе, он может никогда не получить свои ответы.

Оставь ее, потребовал Ложь.

Взять ее? Вряд ли. Спасибо, но я хочу сохранить свои яйца. Это тот тип женщины, которая врежет тебе за попытку разбудить ее поцелуем, а пойдешь подглядывать за ее обнаженными прелестями пока она моется, запихнет твои яички тебе же в глотку.

Обнаженные…прелести… Привет, эрекция.

Дверь ванной закрылась со щелчком, скрывая ее от его взгляда. Ты жалок, ох, это уже более правильная мысль. Она оставила свои бюстгальтер и трусики. И то и другое — черное. С кружевом. У бюстгальтера застежка была спереди, как будто напрашиваясь чтобы ее расстегнули. Сжавшиеся яички могли стоить этого, подумал он, уже шагая вперед.

Его рот увлажнился, язычки пламени танцевали по всему телу, нагревая его кровь до кипения. Каким то образом, он остановил себя, прежде чем выломал дверь. Ради бога, прояви хоть немного выдержки. Это было просто… святое дерьмо, она была такая красивая. Как ожившая картина, такая бледная, нежно-розовая кожа и водопад шелковых черных волос. Совсем не мускулистая и такая опасная, две вещи, которые вместе обычно не смотрятся. У нее они сочетались. И так изящно.

Изящная. Подходящее слово для описания ее спины и узора татуировки на ней. Вокруг ее талии были слова РАЗЛУКА ОЗНАЧАЕТ СМЕРТЬ, и вокруг слов были цветы. Много, очень много цветов. Цветы были всех форм, типов и цвета, и ему хотелось очертить языком каждый из них. Под цветами, на ее бедрах, была татуировка бабочки, украшенная всеми цветами радуги, сверкающая, словно пойманная в полете, в направлении цветов вокруг надписи. Совершенство.

Однако не это так сильно привлекло его внимание. РАЗЛУКА ОЗНАЧАЕТ СМЕРТЬ. У него были те же самые цветы и слова, вытатуированные вокруг его собственной талии. Почему он сделал нечто столь девчачье? Перестав смеяться над ним, этот вопрос задавали все его друзья. Он объяснял им, пытался что-то доказать, но ничто не могло оправдать его.

Правда была в том, что он сделал это тату, потому что снова и снова видел эти слова и цветы у себя в голове(мыслях).

Они изводили его, и он чувствовал, что они что-то значат для него, но не знал, что они означают. Теперь он понял, что видел их на этой женщине. В любом случае женаты они или нет, это означает, что они провели какое-то время вместе.

Какого хрена я не могу это вспомнить?

Я знаю, ответил Ложь, как будто он спрашивал демона.

Заткнись. Ты нравишься мне куда больше, когда молчишь.

Звук воды бьющей по кафелю внезапно разнесся по всему номеру. Наверное, Скарлет уже голая, подумал он. Вероятно, мокрая стоит под этой водой и стонет от того как та скользит вниз по ее соблазнительному телу.

Он застонал, провел руками по лицу в надежде стереть порочные видения, мелькающие в его голове. Не помогло. Он преодолел оставшееся расстояние, arm extending for the knob. До свидания, яички. Мы хорошо поработали.

Как и прежде, он вовремя опомнился. Он поворчал, попятился и твердо уперся ногами в пол. Нет, нет, и нет.

По крайней мере, ему не придется беспокоиться о ее побеге. Безуспешен. Пока она спала, он нашпиговал крошечными датчиками все двери и окна, связав их со своим телефоном. Он знал только, что она попыталась уйти. И попытается снова. Скоро. Она будет не в состоянии помочь самой себе. Бойцовский дух был определенно частью ее натуры.

Это так раздражало его.

Интересно как он должен обращаться с женщиной, которая выбирает себе фамилию, руководствуясь своей похотью к кому-то? Это было не плохо, если она хотела других женщин. Даже сексуально. Что-то, что можно даже поощрить. Но мужчины? Черт. Нет. Не тогда когда был шанс, что они женаты, и не раньше чем они выяснят отношения между собой.

И все же. Он знал, каким образом ему хочется обращаться с нею. Кожа-к-коже. Всей своей сутью он стремился оказаться в этом душе, лизать ее везде, попробовать ее вкус. Тогда, о, да, тогда он погрузился бы глубоко в нее, чувствуя, как она вцепляется в его волосы и царапает ему спину. Чувствуя как ее ноги сжимаются вокруг него и держат так крепко. Услышал бы, как она тяжело выдыхает его имя, прося его о большем.