Разрушь преисподнюю! - Валерий Вайнин Страница 9

Глеб кивнул.

– Понял, спасибо. Придется за Дашкой присматривать. – Он поднялся с дивана. – Все? Тогда помчались.

Светлана продолжала сидеть.

– Еще кое-что. – Она помедлила. – Когда этот хрен залез в свою тачку, я сунулась в окно со стороны водилы и начала грамотно давить ему на мозги.

– Могу представить! – ввернул с улыбкой Глеб.

– Он, само собой, запсиховал, – продолжила Светлана. – И тогда… не считай меня фантазеркой, он стал окутываться чем-то вроде темного тумана или дыма… короче, как бы погрузился во мрак. Потом протянул ко мне руку мимо водилы… Глеб, рука его удлинилась, как раздвижная антенна, и меня толкнула. Ну и силища, я тебе доложу… И они уехали. – Светлана встала с дивана. – В общем, это все. Можешь послать меня к доктору.

Улыбка на лице Глеба растаяла. Он положил руку Светлане на плечо.

– Сычиха, ты будешь меня слушаться?

Светлана посмотрела ему в глаза.

– Буду. Что надо делать?

– Не приближайся к нему.

Серые глаза Светланы смотрели растерянно.

– Ты понимаешь, что происходит?

Глеб качнул головой.

– Нет. Но, конечно же, мне это не нравится. Нужно собрать информацию.

Светлана нахмурилась.

– Какого же хрена я должна разевать варежку?

Глеб нахмурился также.

– Я не говорю: не следи за этим Куроедовым! Я говорю: наблюдай на расстоянии, не суй нос в его машину и в другие интимные места! Разве не понятно?!

– Умеешь объяснить, – буркнула Светлана.

Они двинулись наконец к двери, надели куртки – и тут зазвонил телефон. Чертыхнувшись, Глеб сдернул трубку с холодильника.

– Ты еще дома! – возмутился голос Даши. – Каналья ты и бестия при том! Зинаида Павловна, слыхали, как я его отчитала? – Рядом прозвучала невнятная воркотня директрисы, затем – вновь голос Даши в трубку: – Дуй сюда, чтоб пятки сверкали!

– Как ты там? – полюбопытствовал Глеб. – Поклонники не одолевают?

Светлана усмехалась в дверях.

Даша ответила:

– Какие на фиг поклонники? Тут учебный процесс. Кроме Леньки с Гулькой, меня не одолевает никто.

Глеб хмыкнул.

– Против Леньки с Гулькой я бессилен. – Дав отбой, он вернул трубку на холодильник. – Вперед, Светка! Горю синим пламенем!

Они выскочили из квартиры и, захлопнув дверь, помчались вниз по лестнице. Затем, после короткого спурта, нырнули в красный «Москвич»: Светлана – на место рядом с водителем, Глеб – на заднее сиденье.

– Здравия желаю, товарищ майор! – проговорил он.

Алексей Калитин обернулся через плечо.

– Привет, Француз. Все торопишься куда-то?

– Гони в школу, Леш! – скомандовала Светлана. – Мигалку вруби: опаздываем!

Хмуро на нее покосившись, Алексей покатил со двора.

– Капитан Сычова, кто здесь начальник, я или ты?

– Ты, Леш, ты! Езжай шустрей!

– Если я начальник, Сычова, у меня вопрос: почему я тут извозчиком работаю?

Вопрос остался без ответа. Но, когда выехали на шоссе, Алексей все же врубил мигалку. А Светлана задумчиво произнесла:

– Меня вот что интересует: кто такие Ленька с Гулькой?

– О! – отозвался Глеб сзади. – Эт-то надо видеть!

10

После занятий Леня Рюмин и Гуля Шарипова направились к метро. Солнце скрылось в тучах, но стояла теплынь, и куртки на ребятах были распахнуты. В отличие от большинства одноклассников Леня и Гуля не носили за спиной ранцев – они шли, помахивая портфелями.

– Двигаем ко мне? – тряхнул чубчиком Леня.

– Питаться и делать уроки? – уточнила Гуля.

– Имеешь что-то против, восточная женщина?

– Скучновато, бледнолицый брат.

Леня выдержал паузу.

– Будешь капризничать?

– Еще не решила. – Гуля извлекла из кармана сотовый телефон. – Ладно, поставлю в известность кишлак, чтоб розыск не объявили. – Набрав номер, девочка принялась отпрашиваться по-таджикски.

Желтых листьев на деревьях было много, они падали при порывах ветра. Однако и зеленых листьев было немало, и они держались изо всех сил. Когда Гуля сунула телефон в карман, Леня осведомился:

– Как там, в кишлаке?

– Требуют, чтоб я берегла честь. – Гуля потянула его за рукав. – Пошли, полно уроков. Тебе еще стихи в стенгазету писать.

Леня хлопнул себя по лбу.

– Черт, была же светлая мысль! – Он потянул Гулю в противоположную сторону. – Пошли на автобус.

– Зачем?

– Поехали к Сашке. Помнишь малявку, с которым нас Глеб познакомил?

– Конечно. И что с того?

– Гуль, из него стихи прут вот так! – Леня щелкнул пальцами. – Помнишь, Глеб нахваливал?

Гуля смотрела на него сердитыми карими глазами.

– Рюмин, знаешь, ты кто? Ишачий ты сын.

– Но-но, мой папа не ишак, а чекист. Прошу не путать.

– За папу извиняюсь. Но сам ты… Этот Саша, по-твоему, спит и видит, как бы настрочить за тебя в стенгазету?

Леня разозлился.

– А по-твоему, я сам стихи напишу?! – Он постучал себя по лбу. – Не моя, Гуль, область!

– Тогда отболтайся.

– Ну да, у Виктории отболтаешься! Припомнит потом по случаю… Поздняк метаться. Едем к юному дарованию. – Леня зашагал к остановке.

Гуля его догнала.

– Адрес хоть помнишь?

– Если б не помнил, – буркнул Леня, – не вылез бы со стихами. Хватило бы ума.

Тут подошел автобус, и ребята, пробежавшись, в него вскочили. Ехать предстояло минут двадцать, до остановки «Дом игрушек», но свободных сидений, слава богу, хватало. Пропустив Гулю к окошку, Леня принялся развлекать ее беседой, состоявшей в основном из перемалывания мелких школьных событий. Когда они вышли из автобуса, моросил дождик.

– Могли бы завтра заехать, – поежилась Гуля.

– Нет уж. – Леня уверенно двинулся по асфальтовой дорожке, петляющей меж домов. – Если филонишь, надо филонить грамотно. Мало ли что случится завтра.

Они приблизились к дому, где проживал девятилетний поэт Саша. И картина, представшая их взорам, была, мягко сказать, удручающей. «Юное дарование» стояло, прижавшись к стене школьным ранцем, под ветвями желтеющего клена. В руках «юного дарования» билась перепуганная кошка, а трое мальчишек лет одиннадцати агрессивно на них наседали. На Сашу и кошку то есть. Один из агрессоров держал пластиковую бутылочку, наполненную, похоже, водой. Двое других – размахивали жестяными банками пива. И тот, у которого была вода, совал ее Саше в лицо.