Поцелуй во времени - Алекс Флинн Страница 9

— Слушай, никак это местный Колониальный Уильямсбург? — спросил я Трэвиса.

— Сомневаюсь.

— А откуда ты знаешь? Может, это совсем новый комплекс, еще не открытый. Или действующий, но не работающий по выходным. Кстати, сегодня не воскресенье?

На улочках не было ни асфальта, ни булыжников. Они были настолько узкими, что по ним едва ли проехали бы юркие европейские автомобили. Единственным транспортом здесь были лошади. Они стояли возле коновязных столбов и, опустив головы, спали. Я знаю: лошади умеют спать стоя. Мы с Трэвисом не увидели ни «Макдоналдса», ни «Гэпа». Только на одном здании красовалась обшарпанная вывеска, где старомодным шрифтом было выведено: ПИТЕЙНОЕ ЗАВЕДЕНИЕ. Что еще меня удивило: вместо аккуратненьких европейских клумб и цветников нам попадались либо разросшиеся до неприличия сорняки, либо засохшая трава. Причем вид у нее был такой, будто она высохла давным-давно.

— Не знаю, как у них в Европе это называется, но с пляжем оно и близко не стояло, — глубокомысленно заключил Трэвис. — Двигаем обратно.

Мне вовсе не улыбалось снова почти час продираться через ежевичный ад. Трэвис думал схожим образом, поскольку умерил пыл.

— Сначала нужно закусить, — решил мой друг.

Что и говорить, место, куда мы попали, было не только странным. Оно было настораживающе странным.

— Подожди, — сказал я Трэвису. — Вначале нужно выбраться отсюда. Мы пока не знаем, когда вновь попадем в цивилизацию, где водятся сэндвичи.

Мой довод подействовал.

— Тогда у нас один путь — назад, — заключил Трэвис и храбро повернул к ежевичному лесу.

— Постой! — осадил я его. — Если мы попали их «историческую реконструкцию» и сегодня она закрыта, то должен же здесь быть какой-нибудь дежурный. И потом, сюда привозят туристов. Значит, к этому месту подходит другая дорога. Не через ежевику же они продираются!

— А ты видел хоть одного человека?

— Я видел лошадей. Они привязаны к столбам. Значит, где-то поблизости должны быть и люди.

Самое странное — меня не тянуло поскорее убраться отсюда. Этот городишко (или деревня; я так и не понял, что в Европе считается маленьким городом, а что — деревней) был куда привлекательнее музеев и прочих достопримечательностей. И здесь мы с Трэвисом одни. Никакая Минди не будет зудеть под ухом, требуя посмотреть туда-то и обратить внимание на то-то и то-то.

— Давай поищем людей, — предложил я Трэвису.

Он пожал плечами и огляделся по сторонам.

— Если они тут есть, то какие-то ленивые. Вроде хиппи. Даже траву на лужайках не косят.

Хиппи? А это мысль. Впрочем, время хиппи уже прошло. Но я читал о разных чудиках, которым надоела современная цивилизация. Они объединялись, покупали какую-нибудь деревню и пытались жить так, как жили люди лет двести или триста назад. Может, мы набрели на одно из таких поселений?

— Ну, так идем на разведку? — спросил я Трэвиса, не спеша делиться своими соображениями.

— Можно и пойти.

Мы двинулись по улочке, которая едва угадывалась среди буйной травы. Я указал на питейное заведение:

— Давай заглянем сюда.

— Можно заглянуть, только тут вряд ли расплатишься по карточке.

Гнилая ступенька крыльца угрожающе хрустнула, едва я поставил на нее ногу. Я поднялся сразу на вторую. Она выглядела покрепче, но тоже прогнулась и заскрипела.

— Стремное это местечко, Джек. Явно не для туристов, иначе здесь бы все блестело и сверкало. Я помню фильм по телику. Про чуму в Средние века. Вымирали целые города. Что, если мы зайдем внутрь, а там — разложившиеся трупы?

Того фильма я не видел, но, когда мы ездили в Колониальный Уильямсбург, нам тоже рассказывали про эпидемии желтой лихорадки, черной чумы и чего-то еще. Мы с Мерилл тогда посмеялись над «разноцветными» названиями болезней. Но сейчас мне было не до смеха. Может, Трэвис прав? Допустим, какие-то люди сбежали сюда от цивилизации. Потом кто-то из них заболел. Лекарств они не признавали, врачей звать не захотели. Пытались лечиться сами... и долечились. Большинство умерло, а остальные... куда-то делись.

Я пытался рассуждать логично, но... и вот об это «но» разбивались все мои рассуждения. Скажем, в Южной Америке полно глухих уголков, куда надо добираться через джунгли или болота. Даже в Штатах найдутся такие места. Но в перенаселенной Европе?

Мне стало не по себе, и дальнейшие рассуждения я повел уже вслух:

— Глупость какая-то. В Европе нет брошенных городов. Такое место обязательно превратят в музей под открытым небом, построят хорошую дорогу и будут возить туда иностранных туристов и местную ребятню на зубодробительные экскурсии.

— Наверное, ты прав, — согласился притихший Трэвис.

— Не наверное, а точно.

В подтверждение своей правоты я шагнул к двери питейного заведения, но открыть ее у меня не хватило смелости. Тогда я решил заглянуть внутрь через окно. Сделать это было проще простого. Не помню где, но я читал, что в старые времена оконное стекло стоило дорого, и во многих домах его попросту не было. На ночь и в холодное время года оконные проемы закрывали ставнями. Сейчас ставни были открыты. Я сунул голову внутрь, но ничего не увидел. Там было совсем темно и тихо. Мы уже довольно долго толкались на крыльце. Мне подумалось: сейчас появится какой-нибудь призрак и спросит, чего нам надо.

— Так и будем стоять? — спросил Трэвис.

Звук его голоса заставил меня подпрыгнуть.

— Что? Испугался мертвецов? — засмеялся он.

— Нет. Просто задумался, — ответил я и распахнул дверь.

Ни факелов, ни фонарей, ни пылающего очага. Сплошная темнота. Когда глаза к ней привыкли, я начал различать силуэты сидящих людей. Никто не переговаривался, не спорил, не пел. Очень странная тишина для питейного заведения. Казалось, зал полон мертвецов.

И опять неувязка. Если эти люди давным-давно умерли от болезни или стали жертвой массовой резни, то и они, и их лошади должны были бы превратиться в скелеты.

Или в... мумии. Помню один фильм про свихнутого парня. Он убил женщину, сделал из ее тела мумию и посадил на верхнем этаже у окна. Издали казалось, что женщина просто сидит и смотрит в окно.

Я глубоко вздохнул и приготовился обойти зал и осмотреть его посетителей. И тут я услышал храп. Кто-то из сидящих громко храпел.

— Что это за звук? — испуганно спросил маячивший в двери Трэвис.

— Кто-то храпит.

— Храпит? Так значит, они не умерли, а уснули? Все-все?

— Получается, что так.

Я подошел к храпящему. Это был парень чуть постарше нас с Трэвисом. Его грудь ритмично поднималась и опускалась. Мертвецы, как известно, не дышат. Парень явно был живой. Наверное, и все тут живые. Дело упрощалось. Нужно кого-нибудь разбудить.