Истории оборотней - Галина Черная Страница 9

Кот вломился в нашу комнату с утречка, когда мы с мужем как раз решили проспать завтрак, вернее, заменить его более интересным и приятным занятием. Но в дверь так тарабанили, что Алексу волей-неволей пришлось вставать, натягивать штаны и, тихо ругаясь сквозь зубы, переться открывать. Я демонстративно накрылась одеялом с головой, когда услышала, как мой любимый поворачивает ключ, а потом говорит неестественно громким голосом:

— А-а, агент 013, ты… эм… не совсем вовремя. Не мог бы ты… в смысле… попозже…

То есть кто угодно понял бы, извинился и ушел. Но не наш Профессор! Увидев, что мы оба дома, он вальяжно прошмыгнул между ног моего супруга. Я вынужденно высунулась из-под одеяла и стукнула подушку кулаком, представляя, что это пушистое пузо котика. Все равно не встану, пусть думает обо мне что хочет! Или я его сейчас той же подушкой…

Но этот нахал уперся в меня суровым взглядом, упорно не замечая щекотливости ситуации и стоящего в воздухе напряжения от нашей молчаливой надежды, что он все-таки опомнится, извинится и уйдет. Не тут-то было, Профессор никогда не отличался особой чуткостью, если был с головой захвачен какой-то идеей, а сейчас, похоже, именно такой случай. Полубезумный восторг читался на его пышноусой морде, и любые желания напарников (то есть нас!) попросту игнорировались.

— Нас ждет обалденная работа в баварском городе Бамберге! — радостно провозгласил он, запрыгивая на стул и закручивая вокруг себя роскошный хвост. — А вы что, еще дрыхнете?! Вставайте, сонные лентяи, дело срочное, пора собираться в путь. Мы едем спасать ЕГО!

— Кого это — его? — переглянулись мы с мужем.

— ЭРНСТА ТЕОДОРА АМАДЕЯ ГОФМАНА!!! Крысы-филистеры, чей дешевенький, тусклый быт он высмеивает, хотят утащить его в свой мир. Мир обывателей, мещан и полной бездуховности, зная, что как писатель он там погибнет. И уже не создаст «Житейских воззрений кота Мурра вкупе с фрагментами биографии капельмейстера Иоганнеса Крейслера, случайно уцелевшими в макулатурных листах» (одно название чего стоит!), мою любимую книгу, которую ты мне читала на ночь, когда мы только познакомились.

— Ты это помнишь, как мило, — всплеснула я руками, растрогавшись, но тут же помрачнела и сузила глаза, вспомнив все. — Я тоже не забыла. Ты заставлял меня это делать!

Мурзик подобрался и принял боксерскую стойку, приготовившись держать оборону. Я понадежней обмоталась простыней и, примериваясь, подняла за ухо подушку…

— А что за такие особенные крысы? — встал между нами командор.

— Сие покрыто тайной, которую нам и предстоит раскрыть. Известно только, что они весьма коварны, у них свой король и неизвестная даже ученым магия.

— Но вроде бы именно таких крыс он обессмертил в «Щелкунчике»! Отомстил им, как тому прусскому чиновнику в «Повелителе блох», — радостно вскинул вверх кулак Алекс.

Мы с Профессором удивленно уставились на него.

— Ты читал «Повелителя блох»?! — с легкой недоверчивостью спросила я. — Даже я не читала, хотя мы его изучали в институте.

— А я преподавал это своим студентам, — скромно заметил кот, и мы обменялись с ним понимающими взглядами. Как преподают, так и читают…

— И почему вы оба считаете меня недалеким солдафоном? — надулся мой муж. — Да, читал. Еще до знакомства с тобой читал, между прочим. И кстати, там одну из героинь зовут «романтическим именем Алина».

— Может, это он после встречи со мной написал? — размечталась я. — В смысле, мы сейчас съездим, спасем его, и он обо мне напишет.

— Не льсти себе. Алина там старая уродливая служанка, любящая прикладываться к бутылке и нюхать табак, — осадил меня кот.

— Ты забываешь про вторую — маленькую, соблазнительную Алину, в которую влюбился главный герой. Она похожа на мою жену и твою напарницу, — возразил командор, глядя на агента 013 так, что тот смилостивился. Запугать его могу только я!

— Что-то, видимо, осталось в глубинах его подсознания после того, как мы стерли ему память об этих событиях (ну или сотрем, без разницы), — задумчиво пробормотал пушистый умник. — Что-то, что трансформировалось впоследствии хотя бы в одного бессмертного «Щелкунчика».

— Стерли память? Мы?! Это варварство, так нельзя поступать с гениями! Ведь природа гениальности до сих пор не изучена. Научными методами ее не познать, как и секреты устройства мозга роботов. Или про роботов я путаю? Все равно. Навредить гению легко. Даже одним неверным словом. Не то что грубым удалением целого пласта информации с подкорки мозга. Неужели мы это сделали?! Боже, как мне стыдно, что я не смогла вам помешать. Он мог ТАКОЕ написать об этих проклятых крысах! А впрочем, если остался «Щелкунчик», то не так страшно. — Я сразу успокоилась, прекратила размахивать подушкой, и мои мужчины смогли поднять головы. — В конце концов, всегда можно вернуться и изменить будущее.