Доминирующий вид - Эдуард Шауров Страница 9

– Что там? – спросил Шимицу.

– Тс-с-с.

Не опуская руку, Джей сделал несколько шагов вперед… Остановился. В светло-желтой чаще вдруг что-то гулко заворочалось, и в следующий миг Джей увидел между деревьев огромную чёрную тушу.

Позади Джея хрустнула под чьими-то ногами шишка, и испуганно ойкнула Росария. Джей быстро покосился на спутников:

– Спокойно, – сказал он, стараясь, чтобы его голос звучал обыденно. – Стойте на месте и не делайте резких движений. Ничего страшного. Все в порядке.

– Ведь это гризли? – севшим голосом спросил Марсель.

Вот же чертов всезнайка.

– Не дергайся, – сквозь зубы проговорил Джей.

Гризли стоял в каких-нибудь пятнадцати шагах, трехметровая угольно-черная зверюга, словно кусок ночного беспросветного неба. Только оскаленная пасть жаркими углями краснела на вдавленной в покатые мощные плечи страшной голове. Гризли качнулся на коротких кривых лапах и зарычал.

– И что нам делать? – дрожащим голосом спросила Росария.

Джей выпрямился и убрал руку со штуцера.

– Ничего, – сказал он. – Это не гризли.

Шимицу облегченно вздохнул.

– А кто? – полным недоумения голосом спросил Марсель.

– Думаю, колобусы. Вот, смотрите.

Джей подобрал со мха не очень большую шишку и, размахнувшись, швырнул ее в стоящего на задних лапах зверя. Шишка, кувыркаясь, полетела по пологой дуге. Она шлепнулась на мох, не долетев шага три, и в тот же момент гризли вдруг рассыпался. Кривые короткие ноги, голова с оскаленной тлеющей пастью, висящие по бокам тела мохнатые лапы – все разом кинулось в разные стороны. Толстое бочкообразное тело развалилось на пять или шесть длиннохвостых черных кусков и опрометью покатилось в сельву.

– Йо-ху, – неуверенно сказал Марсель.

Джей обернулся к вежливо улыбающемуся Шимицу и к слегка ошарашенным молодым гидрологам.

– Здесь всегда так, – сказал он. – Привыкнете.

Росария Маркес смотрела на Джея совершенно круглыми восхищенными глазами.

– А как вы узнали? – проговорил смущенный Марсель. – Ну, что это не гризли.

– Сенсей Джейслав большой мастер, – негромко сказал Шимицу.

Джей нахмурился.

– Ерунда, – сказал он. – Просто есть определенные признаки.

Марсель хотел спросить еще что-то, но Шимицу его перебил:

– Хорошая поляна для стоянки.

Джей с сомнением покачал головой:

– Солнце пока высоко. Можно идти еще часа два. Потом разобьем лагерь. Впереди должны быть места не хуже.

Прямо за спиной Шимицу на противоположном краю поляны появился между деревьев угловатый нос двухместного мотокара «мини», похожего на легкомысленную машинку для гольфа. Мотокаром управлял с трудом умещавшийся на переднем сиденье Бад Картер, один из троих буровиков. Маленькая колонна догоняла свой авангард.

* * *

Ночь в тропиках наступает быстро, почти без сумерек. Кто-то на небе говорит: «свет», хлопает в ладоши, и разом наступает непроглядная темень.

Джей как раз заканчивал установку охранного периметра. Тонкий шуп последнего узлового маячка легко вошёл в податливую почву, замыкая пентаграмму вокруг территории временного лагеря. Засветилась красным бисерина на конце длинной спицы, и Джей понял, что не видит ни зги. Он быстро опустил на глаза ночные очки и пронаблюдал, как из круглой головки щупа выщелкиваются поочередно зернышки сенсорных часовых.

Из серой темноты бесшумно вынырнул Чак, переступил длинными лапами, внимательно рассматривая желтыми глазищами разбегающиеся по мху зернышки. Ему приборы ночного виденья были без нужды.

Когда Джей вернулся на облюбованную для стоянки поляну, все приготовления уже были закончены. Шимицу и Хорек развернули пузырь общего бунгало слева от упавшего ствола хлыстовника и поставили полукругом шесть больших и малых мотокаров. Народ ужинал и приводил себя в порядок после дневного марша.

Джей поговорил с Шимицу и пошел устраиваться. Он поставил свой индивидуальный кокон с западной стороны от выеденного муравьями ствола, подождал, пока конструкция расправит покатые, быстро твердеющие стенки, обошел походное жилище кругом и остался доволен. Чак немедленно забрался внутрь и принялся обнюхивать углы. Джей, бормоча что-то о чистом матраце и грязных лапах, немедленно вытурил щенка наружу. Затем он достал из рюкзака упаковку тонизатора, вытряхнул одну таблетку, закинул в рот и подумал, что завтра, скорее всего, придется принимать двойную дозу.

Таблетка начала действовать почти сразу. Вяленькую зевотную расслабленность как рукой сняло. Джей опять был бодр и готов ко всему, что только могло приключиться. Чак, проникшийся какими-то своими понятиями о долге и службе, обежал несколько раз вокруг кокона и затрусил прочь, обходить дозором вверенную территорию. «Только бы за периметр не лез», – механически подумал Джей, хотя Чак каким-то своим полусобачьим чутьем всегда угадывал, что можно делать, а чего нельзя.

Джей, положив штуцер возле правого колена, уселся у входа в кокон, сдвинул на лоб ночные очки и попытался привыкнуть к темноте.

В бунгало укладывались спать. Подопечные Шимицу, как выразился бы Ярич, перед сном «шныряли до ветра». На одном из грузовых мотокаров перед отъездом из Соммерса техники смонтировали кабинку походного клозета. Незаменимая и очень удобная штука, хотя и слегка увеличивающая габариты кара.

Постепенно все угомонилось. Бунгало затихло. Джей сидел, привалившись спиной к упругой стенке кокона. Левым ухом он прислушивался к странным звукам, издаваемым цикадами, в правом у него торчала чечевица наушника сигнальной системы. Темнота сегодня была бархатной и абсолютно, ну совершенно, непроницаемой, обостряющей все чувства, кроме зрения.

Из темного бунгало кто-то вышел, наверное, очередной гидролог до ветру. Фонарики в подошвах его ботинок освещали мох и неясно очерчивали его… явно женскую фигуру. Интересно, Росария или Эльза? Внезапно Джею почему-то подумалось, что будь дело в середине двадцать первого века, девушка наверняка пописала бы прямо у входа, не заморачиваясь походами к туалетной кабинке. К счастью или несчастью, новое пуританство двадцать второго века сделало нас менее притязательными и более целомудренными. Для того чтобы опять надеть мини-юбки, понадобился Поль Леру, а для того, чтобы снова раскрепоститься в сексуальном плане, – третья сексуальная революция. Хотя вторая больше походила на интервенцию.

Ботинки нерешительно потоптались у входа и повернули направо, к кокону Джея, а не влево, к колонне мотокаров.

– Эй, – тихонько позвал Джейслав. – Осторожно, здесь бревно.

Он протянул руку за спину и включил световую панель над входом в кокон.

Да, это была Росария. Она перешагнула бревно и, осторожно ступая по моховой подстилке, подошла к сидящему мужчине вплотную.