Король и королева мечей - Том Арден Страница 9

Ката надулась. Петлей Воспера называлась часть Большого Крута, лежавшая за городскими воротами, — ответвление от мощеной дороги, спуск к реке. В погожие деньки было так приятно смотреть на поросшее тростником мелководье и пышные заливные луга, обрамленные плакучими ивами. В разгар сезона Терона здесь царило многообразие полевых цветов, и даже в плотно укупоренную карету проникал их аромат и заглушал противные запахи полированного дерева и кожи.

А сегодня — разве не прекрасна была бы река сегодня, под грозовым небом! Ката представила себе порывы ветра, живо вообразила, как их у реки внезапно настигает гроза. Тогда она выскочила бы из кареты и стала бы танцевать под дождем.

О, как бы она танцевала!

Порой Катой овладевали самые странные желания. Она понимала, что если бы об этих желаниях узнала ее тетка, она была бы потрясена, да и все девушки из пансиона госпожи Квик. И сама госпожа Квик тоже. И все приличные, благовоспитанные дамы. И благородные господа. Особенно те из них, что пожелали бы на ней жениться...

Что с ней было не так?

Но ей так безудержно хотелось хоть каких-то волнений!

— Тетя... — проговорила Ката, но не договорила и принялась напевать мелодию — варбийский вальс.

Умбекка вздохнула. Она-то знала, что грядет. Бал в честь смены сезона! Но толстуха ни за что не позволит девушке своевольничать. Ни за что на свете. Умбекка твердо решила не сдаваться, не допускать проявлений слабохарактерности. Ее подопечной будет позволено посмотреть ваганское представление и фейерверк, но, как подобает девушке ее возраста, она отправится домой, как только пробьет четырнадцать.

Не будет ей ни платья к балу, ни квадраданса, ни лексионских деликатесов, ни голлухской пляски.

И ни одного тура варбийского вальса!

И вообще: ради чего они приехали сюда, в мир высшего общества? Ради удовольствий? Мужчины могли флиртовать с глупыми девчонками, но что в итоге? Что происходило, когда их юная красота увядала? В лучшем случае им суждено было выскочить замуж за сына торговца! От одной этой мысли Умбекку трясло. Они должны были следовать правилам, до последней буквы! Только девушка, наделенная непререкаемой добродетелью, могла рассчитывать на то, чтобы стать женой графа, маркиза, герцога... принца!

— Пелли останется, — робко намекнула Ката.

— Что-что, милочка?

— Пелли останется — ну, на бал.

Это был самый убийственный аргумент Каты. В этом сезоне мисс Пелли Пеллигрю, сама о том не помышляя, превратилась для Каты в образец для подражания. «Какая славная девочка», — бывало, бормотала Умбекка, оставляя Кату в обществе Пелли. Ката с этим не соглашалась, но, в конце концов, стала даже радоваться компании Пелли, которая, как и Ката, пребывала на положении Непосвященной. Вдобавок опекунша у Пелли была похуже, чем у Каты, — то есть намного хуже! Кроме того, Пелли была начисто лишена очарования. Она была некрасивая, скучная и глупая и, по мнению Каты, во всем уступала ей самой.

В пансионе Пелли была одной из тех девочек, которых Джели окрестила «барышнями с приданым». Судьба малышки Пелли — обладательницы тусклых волос и кожи с жирным блеском, зависела исключительно от ее немалого приданого. Так говорила Джели, и Ката, смеясь, с ней соглашалась. Вскоре весь пансион хихикал над пущенными Джели и Катой по кругу шуточками насчет приданого Пелли — о том, как это приданое красиво, добродетельно и женственно. «Долго ли, — заливались хохотом девочки, прижимая к губам ладони, — приданое Пелли останется неприкосновенным?» О, это была замечательная игра, а однажды она стала особенно замечательной — в тот вечер, когда девочки принялись водить вокруг Пелли хоровод в дортуаре и распевать: «Барышня с приданым! Барышня с приданым!» Тогда они довели Пелли до слез.

— Мисс Пеллигрю? — недоверчиво спросила Умбекка. — Останется на бал? О нет, детка, ты наверняка ошибаешься. Дуэнья мисс Пеллигрю со мной солидарна. Она бы ни за что не позволила...

Она не договорила. Снова послышался грохот — но только на этот раз это был не раскат грома, а грохот копыт и стук колес. Люди из высшего общества никогда не ездили с такой скоростью!

Глаза Умбекки помрачнели. Глаза Каты полыхнули огнем.

«Стрела»!

Она хорошо помнила этот звук. По вечерам в пансионе Ката и Джели порой торчали у окна, глядя на белесую дорогу, что пролегала через болота. Себя они любопытными девицами не считали — наоборот, они всем и каждому твердили о том, что их ничем невозможно удивить, и все же появление любого красивого экипажа становилось для них событием. Карета с королевским гербом пробуждала в их воображении видения дворцов и прекрасных принцев, коляска или ландо какого-нибудь важного господина заставляла представить балы или банкеты, волнующую подготовку к свадьбе. Даже громоздкая почтовая карета могла помочь девочкам мечтать о мире за стенами пансиона. Но самой волнующей, конечно же, была «стрела» — легкий открытый экипаж, изготовленный, как говорили, по типу гоночных колесниц страны Унан-Лиа. На таких разъезжали только молодые и отъявленные смельчаки.

Ката отдернула шторку.

— Деточка!

Умбекку возмутило поведение Каты, однако девушка столь резко отпрянула от окошка, что толстуха поняла, что нечто шокировало ее подопечную. Ката изумленно разжала губы и побледнела.

— Что такое, детка?

— Тетя, там Пелли!

— Мисс Пелли Пеллигрю? О чем она говорит?

— Эгей! — прозвучал звонкий мужской голос. Всхрапнули лошади, и «стрела» промчалась мимо. Умбекка была потрясена. Экипажем правил господин Бергроув, молодой человек, аморальнее которого еще поискать, а на сиденье рядом с ним, у всех на виду, полыхая румянцем и хохоча, сидела... мисс Пелли Пеллигрю!

— Милейшая мисс Вильдроп, приветствую вас! Бергроув приподнял шляпу, и с нее на чепец Умбекки упали дождевые капли.

Умбекка вскрикнула. Из всех мужчин, наехавших в этом сезоне в Варби, более всех она опасалась господина Жака Бергроува. Его уж никак нельзя было назвать благовоспитанным джентльменом. Все в нем говорило исключительно о страсти к совокуплению — от парчового шарфа, которым он повязывал шею, до слишком высоких каблуков начищенных до зеркального блеска туфель. Всей прислуге в доме было строго-настрого наказано отвечать господину Бергроуву, буде тот заявится, что мисс Вильдроп нет дома. «Пусть этот бесстыдник расточает свои комплименты где угодно», — так думала Умбекка, однако она и подумать не могла о том, что внимание Бергроува привлечет маленькая мисс Пеллигрю.

Она постоянно приводила эту девушку в пример Кате, потому что искренне верила, что этой девушке ничто не грозит. Ведь хороший пример — это так важно!

Брови Умбекки от возмущения затянулись на переносице в тугой узел.

Лошади Жака Бергроува били копытами и выпускали из ноздрей пар.

— Катти, это так весело! — кричала мисс Пеллигрю. Подумать только: она кричала на улице! — Жак катает меня по Большому Кругу! Мы едем так быстро, что быстрее не бывает! Хотим успеть вернуться до того, как опять пойдет дождь!