Сестрички и другие чудовища - Игорь Мытько Страница 9

— И последнее дело, — сказал начальник Высшей школы полиции, завершая летучку, — дежурство на следующую неделю. Всё по графику, только на субботу я дежурного заменил.

Профессорско-преподавательский состав затаил дыхание. Самые опытные приостановили сердце, а преподаватель выведения из специальности [1]даже понизил температуру тела.

На следующую субботу приходился День первокурсника, который регулярно запрещался, объявлялся вне закона, торжественно искоренялся и, естественно, прочно вошёл в традиции ВШП.

День отмечался всю ночь. Связанные шнурки, пришитые к табуреткам штаны и прибитые к полу ботинки были самыми простыми из сюрпризов для первокуров. Самые сложные сюрпризы неустанно совершенствовались. Например, в прошлом году Боевое знамя школы полночи гоняло первокурсников по этажу, пока давящиеся от смеха пятикурсники не запутались в леске.

Как и у каждой традиции, у традиции Дня первокурсника были свои традиции, из которых главная — имитация призрака Злого Дембеля. И тут было совершенно неважно, практиковались первокурсники в секретном подразделении 11, где случалось и преступных призраков задерживать, либо шли по нормальным человеческим специализациям, — в Злого Дембеля верили все перваки без исключения.

И как тут не поверишь, если каждый год в ночь с первой субботы на первое воскресенье ноября, после исполнения разминочных ритуалов, ровно в 0:46 Злой Дембель, невзирая на препоны со стороны офицерского состава, приходил и заставлял делать странное: считать, сколько ему, дембелю, осталось до дембеля, декламировать неприличные стишки на неизвестных языках, изображать поезд, который повезёт дембеля домой, а также местность, по которой поедет поезд, который повезёт дембеля домой.

Воодушевлённое исполнение старшекурсниками традиций этой веселой ночи давало и традиционную невесёлую статистику: пяток переломов, десяток истерик и один-два досрочно поседевших. Иногда поседевшим оказывался как раз дежурный по школе.

Так что дежурить в День первокурсника было… как бы это сказать? Наверное, так, как сказал начальник ВШП — «последнее дело».

И теперь он держал театральную паузу. «Интересно, — думал подполковник, — кто сломается?»

Сломался тренер по рукопашному бою:

— А почему капитан Максим не дежурит? Он же был по графику!

— Капитан Максим в санчасти, — ласково произнёс подполковник. — И это именно вы отправили его в нокаут после юмористических замечаний по поводу вашего интеллекта.

Тренер с таким отчаянием хлопнул себе по лбу, что повредил одновременно и лоб, и руку.

— А я не могу! — тут же заявил он. — У меня травма! Две!

Подполковник никак не прокомментировал это заявление. Сейчас он чувствовал себя человеком, который вот-вот вытянет из конверта имя обладателя «Оскара» в главной номинации.

— Дежурным в ночь на субботу заступает…

«Хорошо бы барабанную дробь», — подумал начальник, и действительно, кто-то в углу явственно застучал зубами.

— …лейтенант О.!

Собравшиеся судорожно выдохнули. Предварительно остановленные сердца застрекотали счётчиками Гейгера. Преподаватель выведения из специальности радостно вспотел.

— Есть! — ответил лейтенант и обвёл коллег подозрительным взглядом. Свой День первокурсника он проболел ангиной, так что в целом был не в курсе, но нескрываемую радость коллег не заметить не мог.

Надо было посоветоваться.

* * *

Инспектор Георг был строг, но несправедлив.

— Напиться не дам! — строго сказал он.

И тут же несправедливо добавил:

— Вечно ты из-за ерунды переживаешь! Рассказывай.

Чем больше рассказывал О., тем мягче и справедливее становился инспектор.

— День первокурсника… — расплылся он в улыбке. — Помню-помню… Вот видишь — шрам на мизинце?

— Это вам на первом курсе оставили? — ужаснулся О.

— Нет, это мне на четвёртом… то есть это я на четвёртом… Неважно, — Георг вдруг сменил тему. — А про твой… инцидент с Оморднем в Школе знают?

— Это же секретная информация! — лейтенант изобразил лицом гриф «По прочтении сжечь». — Я подписку давал!

— Мало ли кто чего давал, — задумчиво произнёс инспектор. — Я вот начальнику управления как-то в ухо дал…

— И что? — заинтересовался О.

— Его повысили, меня понизили… Короче, развели подальше. Ладно, ложись спать. Утро вечера мудренее.

И захлопнул дверь перед носом гостя, так и не впустив его.

О. посмотрел на часы. Было полвосьмого утра. Воскресенье.

«Напиться не удалось, — подумал лейтенант. — Пойду насплюсь».

На следующее утро, так и не почувствовав себя мудрее или хотя бы мудренее, О. отправился в школу и первым делом построил вверенное ему подразделение 11.

Подразделение построилось со скоростью нового шоссе перед приездом президента.

Это насторожило лейтенанта. Под его командование попадали непростые курсанты для проведения непростых спецопераций, поэтому и вели себя они… непросто. Разговорчики в строю, расстёгнутые пуговицы и сдвинутые на затылок, на лоб, а то и вообще набекрень береты были делом привычным и даже как бы обязательным.

Сегодня подразделение 11 напоминало взвод оловянных солдатиков. Или даже одного оловянного солдатика, размноженного методом штамповки.

— Вольно, — скомандовал О.

Строй не шелохнулся. Видимо, это и было «вольно».

«Интересно, что будет, если я “Смирно!” скомандую?» — подумал лейтенант, но экспериментировать не стал, а только приказал:

— Курсант Виктор! Ко мне!

Курсант Виктор — самый толковый и потому самый бестолковый в подразделении — чётким строевым шагом подошел к О. и доложился даже не по уставу, а по «Образцовому строевому наставлению к строевому уставу».